Незыблемые выси (ЛП)

Она отставила блюдце и попыталась согреть руки о горячую чашку. Тит сделал то же самое, и так сжал свою, что удивительно, как не разбил.

— Мы должны отправиться к Лиходею, — продолжил Кашкари, — только теперь у нас жесткие временные рамки. И должны обойтись без Фэрфакс, если принять во внимание мое видение. Никто, отправляясь в Атлантиду, не ждет, что вернется живым. Но если погибнет Фэрфакс, то все, что мы сделали, будет напрасным.

Виски сдавила боль.

— Что же мне делать?

И кто спасет Тита?

— Спрячешься, лучше всего там, где нам не придет в голову тебя искать, если нас захватят атланты.

Иола покачала головой — это предложение противоречило всему, что ей рассказывали о предсказаниях.

— Мы рискуем. Если помешать исполнению пророчества, то в итоге все станет еще хуже. Так всегда происходит.

— Но что может быть хуже, чем если тебя принесут в жертву в крипте Лиходея? А я видел именно его склеп, тут никаких сомнений.

Учитель Хейвуд тихонько ахнул, но не произнес ни слова. Иоланта посмотрела на него, потом на Тита, который склонил голову и прерывисто дышал.

Она снова покачала головой. Мыслить ясно не получалось, но даже так видение Кашкари не имело смысла.

— Почему ни ты, ни его высочество не смогут проследить, чтобы я не досталась Атлантиде живой?

— Я поклялся на крови, что не причиню вреда ни тебе, ни принцу. Способен ли он на убийство, не знаю. К тому же, нас могут разделить уже по пути в Атлантиду.

Иоланта глотнула чаю. Горький. Она никогда не умела его готовить. Тит попробовал свой и поморщился. Затем вышел из комнаты и вернулся минуту спустя с тарелочкой, полной кусочков сахара. Два бросила себе Иола, остальное забрал Тит.

— Возможно, мы неправильно относимся к пророчеству, и моя смерть — еще не худший вариант будущего, а скорее необходимый шаг, который позволит вам обоим пробиться так далеко. Вы ведь находились в крипте Лиходея и были живы и здоровы. Ничто не помешает вам его прикончить.

Все молчали. Она глотнула чаю и удивилась перемене. Что бы ни добавили в куски сахара, помимо сладости появился замечательный привкус цитрусовых и костянок.

— Поверить не могу, что вы с таким пренебрежением относитесь к видению. Я предлагаю не мешать ему исполняться и не сомневаюсь в его подлинности. А вы… для вас оно будто обычная сплетня.

Снова повисла тишина.

— Мои верования отличаются от точки зрения Мохандаса, — сказала Амара. — Я понимаю его позицию: видение еще не стало явью, и любое наше решение повлияет на то, что случится. Однако моя бабушка со стороны отца, что переехала в Калахари из северного королевства, верила в нерушимость предсказаний. Пусть будущее в целом еще не написано, но никому не под силу от него отгородиться. Подобные события слишком важны, поэтому пытаться их остановить — все равно, что мухе встать на пути у бронированной колесницы. И все же я не могу найти доводов против предложения Мохандаса. Он признался, что солгал, будто видел, как ты добралась в Атлантиду сама и по своей воле. Поэтому я спрошу: а есть ли вообще пророчества, в которых ты попадаешь в Атлантиду?

— Нет, — пришлось признать Иоланте.

— Значит, никто и не пытается изменить предсказанное будущее.

Иоланта отставила пустую чашку. Что-то не сходилось. Что-то, что произнес или на что указал один из присутствующих магов. Но она не могла думать. И вообще ее стало сильно кренить влево.

Иола попыталась ухватиться за Тита — тщетно. Впрочем, принц успел обнять ее и удержать в вертикальном положении.

— Что случилось? — будто издалека донесся голос Кашкари.

— Иола? Что с тобой? Иола?

Все поплыло. Последнее, что она увидела: глаза Тита, из которых исчезли свет и надежда.

* * *

— Она в порядке, — сказал Тит, укладывая Фэрфакс. — Учитель Хейвуд, не могли бы вы принести одеяло из одной из спален?

Хейвуд выбежал и вернулся через несколько секунд, и Тит осторожно укутал любимую.

— Она придет в себя через два-три часа, если не раньше.

Больше ничего объяснить не пришлось. Он знал Фэрфакс: упрямая и преданная, она не обращала внимания на опасность. И никогда не позволила бы друзьям отправиться в Атлантиду одним.

Поэтому им придется ее покинуть.

— Простите, но мы не можем обсуждать наши планы в вашем присутствии, сэр, — обратился Тит к Хейвуду.

Тот кивнул, понимая, что, очнувшись, подопечная потребует ответа, куда отправились ее друзья.

— Разожгите камин, чтобы она не замерзла.

Когда Фэрфакс потеряла сознание, вызванный ею огонь потух. Нагревшиеся кирпичи в камине излучали жар.

Тит еще мгновение смотрел на свою самую преданную подругу, а затем с неохотой отправился в лабораторию в сопровождении Кашкари и Амары.

Амара глубоко вздохнула и заняла место у рабочего стола:

— Чем это так приятно пахнет?

Аромат цветущего луга исходил от картины с бабочками. Тит вспомнил, как совсем недавно Фэрфакс сидела здесь, смеялась и плакала.

Сердце будто прижгли раскаленным железом, боль не давала дышать. Тит знал, что в итоге потеряет все, но каждое утро просыпался в надежде, что у него есть еще один день в запасе.

Увы, больше отсрочек не будет.