Нф-100: Инварианты Яна

'Почему? Комнатушка Яна с гулькин нос, места между шахтой лифта и дверью хватит на десяток таких каморок. Странно. Что-то у них ещё есть за стенкой. Ладно, это после. Внутрь. Слышно, они там переговариваются'.

Толстое стальное полотно не успело отъехать в сторону, как стало ясно: не переговариваются, а переругиваются. Орут.

- Вы обязаны! - циркулярной пилой звенел тенор заместителя директора. - Иначе будет ясно, что вы саботируете! Когда вам самому надо было, вы ведь сделали это!

- Это не я сделал! - гремел бас Синявского. - Кто угодно мог!

- Парализатор! Есть! Только! У вас! - Сухарев выкрикивал, как гвозди вбивал. Стоял он спиной к выходу, сцепив за спиной руки, поэтому инспектора не заметил, иначе наверняка удержался бы от следующей реплики:

- Интересно, как вы объясните тупоголовому следаку...

- Андрюша! - подала голос Инна. Уж она-то заметила, кто вошёл, хоть и возилась у терминала.

- Подожди! - одёрнул её начальник. - Некогда сейчас. Когда войдём к Яну, тогда и ты сможешь.

- А я говорю, никто туда не войдёт! - пробасил Синявский. Он тоже заметил, что в предбанник Пещеры Духов явился ещё один человек.

- Девяносто восемь процентов загрузки, - сообщила, глядя на экран, госпожа Гладких, - судя по альфа-ритму, он вот-вот проснётся. И опять тот же сон.

- Не пу́стите?! - взвинчено выкрикнул Сухарев. - Ну, тогда я зову...

Он резко повернулся на каблуках и заметил того, кого обозвал тупоголовым следаком.

- А вот и он сам! - распалённого сварой заместителя директора нисколько не смутила оплошка. - Инспектор! Господин Синявский отказывается применить парализатор и никого не пускает к Яну! Я требую...

- Погодите с требованиями, - Володя поморщился и обратился к доктору:

- Почему вы не пускаете к Яну?

- Потому, дорогуша, что Светочка просила не входить, - строптиво пропыхтел Синявский.

- Но я слышал, бигбрейн не пустит туда никого, если действительно нельзя.

Дмитрий Станиславович выпятил подбородок и по примеру Сухарева сложил руки за спиной.

- Кто его - кхэ-хм! - бигбрейна, знает, что ему втемяшится? - не слишком уверенно проговорил он. - Что он понимает в человеческих делах?

'Кажется, я его уел, - радовался Володя. - Надо развить успех'.

Инспектор перешёл в наступление:

- А что сами люди понимают в человеческих делах? Берсеньева, к примеру. Почему вы ей верите? Давайте испробуем: откроет 'Аристо' дверь или нет. Если откроет, это будет означать...

- Ничего это не будет означать, - упрямо возразил доктор. - Вы, Владимир, я вижу, вообразили, будто наш силиконовый философ мыслит, а на самом деле...

- Ну! И что же на самом деле? - подзадорил инспектор.

- На самом деле он, по сути, наше отражение. Он состоит из наших слов, наших умозаключений, наших поступков, - всё это пропущено через логические фильтры, спрессовано, усреднено. Борьба потенциалов, понимаете? Он помнит, что Света запретила входить - минус потенциал, он слышит, что Андрей Николаевич требует войти - плюс потенциал. Конечно, с поправкой на весовые коэффициенты. Я правильно выразился, Андрей?

Почему-то заместитель директора смолчал на этот раз и даже отвернулся - вероятно, чтобы скрыть выражение лица.

'Ага, - сообразил Володя. - Что-то не так у замдиректора с весовым коэффициентом. Интересно. Ему нечего возразить, придётся мне'.

- Вот и прекрасно, - сказал он. - Если бигбрейн так беспристрастен, почему не попробовать, Дмитрий Станиславович? Не хотите, чтобы входили мы, войдите сами.

Говоря это, думал: 'Знать бы ещё зачем входить. Они вполне могут управлять аппаратным сном прямо отсюда. Зачем им внутрь? Парализатор какой-то. Что за зверь?'

- Д-дев-вян-носто д-девять п-процент-тов, - стуча зубами, выцедила Инна. Её била крупная дрожь. Сначала Володя решил, это от нервов, но потом припомнил: 'На ней всё вымокло насквозь. Простудится'.

Как бы в виде подтверждения Инна пискляво чихнула и захлюпала носом. Выглядела донельзя несчастной, и только ли оттого, что продрогла?

- Вы будете виноваты, Синявский! - суконным тоном предостерёг Сухарев.

Доктор, развёл руками, буркнул: 'Ну, насели! Ладно, раз так. Тогда вы будете виноваты', - и вытащил из внутреннего кармана пиджака прибор устрашающего вида. Белый. Пистолет - не пистолет, но очень похож. На срезе ствола множество игл.

- Анестезатор! - вырвалось у Володи. 'Вот что они парализатором обозвали', - сообразил он.

- Он самый, - мрачно подтвердил Синявский и направился к стеклянной перегородке, за которой по-прежнему, будто в диковинном аквариуме, горел свет.

- Инна, ты-то куда собралась? - спросил вдруг Сухарев.

Оказывается, индианка успела выбраться из-за стола, и направилась туда же, к перегородке, ступая на цыпочках, словно боялась кого-то спугнуть. Или ей просто холодно по кафельному полу босиком? Нет, от окрика вздрогнула, застыла. Посмотрела умоляюще.

- Я п-переодеться... - едва слышно шепнула она. - Х-холо...

- Нет! - отрезал Сухарев.

'Переодеться? В Пещере Духов?' - изумился инспектор. Маленькая эта сценка отвлекла его; момент, когда силикофлекс перед Синявским поехал в сторону, был пропущен.

- Впустил! - победно провозгласил Сухарев.