Нф-100: Изобретатель смысла

-  Пошли,  - подумав, согласился Гиркас. Комиссар начинал ему нравиться. За одно предложение промочить горло Гиркас был готов простить ему плотоядные взгляды в сторону перфекты.

Они прошли вокзальные турникеты, как вдруг Дун Сотелейнен остановился посередине зала и хлопнул себя по лбу.

-  А Конкаса мы куда денем?

-  Конкаса?  - переспросил Крымов.  - Это который с тобой был?

-  Ага.

-  Так он сбежал уже.

-  Врёшь.

-  Была охота.

Гиркас обернулся, и обнаружилось, что Крымов прав: Конкаса поблизости не было.

-  Да не парься ты,  - хлопнул его по плечу Крымов.  - Он, небось, к своим побежал, в конгарский квартал. Утром будет, как штык.

-  У вас конгарский квартал есть?

-  А как же,  - ответил Крымов мрачно.  - У нас дерьма хватает. Пошли, чего стоишь. Заодно покажу тебе, что здесь к чему.

Он толкнул испачканные краской стеклянные двери вокзала, и перед Гиркасом открылся Дипгородок. Зрелище было удручающее: одинаковые серые домики, двух- и трёхэтажные, чахлые деревья и дороги, все в рытвинах и с пробивающейся кое- где сквозь асфальт зеленью.

-  Сердце Торакайской Бойни,  - сказал Крымов, и Гиркас не понял, чего в его словах больше - уважения или издёвки.  - Жуткое место. Не дай Бог тебе здесь работать, хоть ты и Дун Сотелейнен.

Сойдя со ступенек вокзала, они углубились в одну из улиц - Торжественную, сумел разобрать Гиркас на указателе. Улица была узкая и грязная. Они шли, обходя кучи мусора, а над ними в сереньком, обещающем дождик небе колыхалось на верёвках бельё.

Дойдя до грязно- жёлтого дома, Крымов заглянул в последний подъезд и жестом пригласил Гиркаса следовать за собой. В подъезде было темно, накурено и пахло мочой. Крымов схватил Гиркаса за рукав, и, несмотря на протесты, затащил под лестницу. Там он чиркнул зажигалкой и в её неверном свете поднёс палец к губам: тсс!

Гиркас замолчал.

-  За нами хвост,  - сообщил свистящим шёпотом комиссар.

-  Кто?  - таким же шёпотом ответил ему Гиркас.

-  Да пёс его знает. Следят, и всё.

-  Это опасно?

-  Нет.

-  Тогда зачем прячемся?

-  Так надо. Молчи.

Несколько минут в подъезде раздавалось лишь тихое дыхание. Затем Крымов потянул носом воздух, выглянул из- под лестницы и посветил зажигалкой.

-  Всё!  - сказал он.  - Можешь вылезать. Они свою норму выполнили.

-  Кто?  - спросил Гиркас.

-  Говорю тебе: не знаю,  - ответил Крымов недовольно.  - Что шпики - и ежу понятно, а вот из какого кантона - поди разберись. Всякий раз разные.

-  И что они от нас хотели?

-  Да ничего. Просто выполняли дежурное расследование: кто приехал, к кому, зачем. Надо же о чем- то докладывать начальству.

-  Понял,  - сказал Гиркас, но по лицу было видно, что происходящее ему совершенно непонятно. Крымов это заметил.

-  Расслабься,  - сказал он.  - В Дипгородке это обычное дело. У нас тут только два места, где не шпионят: баня и сортир. Ну а что ты хочешь? Политика! Ладно, давай валить отсюда.

Комиссар поднялся на лестничную площадку второго этажа, открыл форточку и сказал.

-  Прыгай.

Гиркас, шедший за ним, остановился в нерешительности посередине лестницы.

-  А это обязательно?  - спросил он.

-  Да не дрейфь, там мягко. Ладно, я первый, если не веришь.

Он просунул ногу в форточку, пошевелил ею, словно нащупывая что- то, а потом за ногой последовал и корпус. Последней в окне исчезла голова - перед этим Крымов успел подмигнуть Гиркасу, словно убеждая в том, что прыгать чёрт знает куда - совершенно безопасно.

Гиркас в этом уверен не был. Однако оставаться в подъезде одному не хотелось, и он, поколебавшись немного, последовал примеру Крымова. Из форточки не было видно, что внизу, поэтому воображение Гиркаса услужливо подбросило ему картину груды металлолома - обязательно с выступающими острыми краями. Пролезая в окно, он съёжился и приготовился к неизбежному. Внизу, однако, как и обещал Крымов, ждала заботливо припасённая охапка соломы.

-  Вот так,  - приветствовал его военный комиссар.  - Теперь ты знаешь, что значит жить в одном городе с двумя тысячами представителей кантонов. Я таким манером развлекаюсь каждый день.

-  Да ну?  - усомнился Гиркас.  - Прямо каждый день?

-  Каждый- каждый,  - заверил Крымов.  - А иначе я и пикнуть не успею, как на меня составят полное досье, да ещё и с фотографией. Так, а отсюда нам куда?

Гиркас огляделся по сторонам. Пройдя через окно, они очутились на небольшом пустыре позади жилого дома, где хозяева, судя по всему, хранили разный хлам. В нескольких метрах от них из земли торчала полусгнившая покрышка, рядом ржавели детская коляска и дамский велосипед. Пустырь был огорожен забором, и Крымов двинулся вдоль него, ощупывая доски.

-  Одна плохо держится,  - говорил он.  - Я точно помню. Но какая?

-  Может быть, эта?  - Гиркас захотел ему помочь и рванул одну из досок - ту, что казалась ему прибитой наименее прочно. Раздался хруст, и доска осталась у Гиркаса в руках.

-  Ну вот,  - прокомментировал это Крымов.  - Ты её сломал. Опять придут ко мне жаловаться. Скажут: плати, комиссар, а откуда я деньги возьму?

-  Я случайно,  - сказал Гиркас, покраснев от смущения.