Нф-100: Изобретатель смысла

Голос смолк, и Киркас остался один посреди ничейной земли. Вздохнул он и двинулся обратно, в родную деревню. А вернувшись, стал он судить, рядить, объяснять и истолковывать нашу многострадальную жизнь - как умел, а от него пошли все остальные Дун Сотелейнены - и Ромкас, и Конкас, и Конневер, и прочая сволочь.

-  Ну,  - сказал Батя, закончив рассказ,  - что вы об этом думаете? А, ребятки?

Конкас- 21, отвечай.

-  Не знаю, бать,  - ответил Конкас- 21.  - У меня ж задница вместо головы. Ты сам так сказал.

-  Когда это?  - нахмурился Батя.  - Ты из моих ублюдков самый умненький, разве нет?

-  Это я самый умненький,  - сказал Конкас- 17.  - А он - дерьма кусок.

-  Да,  - согласился Конкас- 21.  - Паршивее меня найти трудно.

-  Хорошо,  - сказал Батя.  - Хочешь быть паршивым, будь. Конкас- 17, какая у этой истории мораль?

-  Мораль?  - задумался Конкас.  - Ну, мораль тут вот такая: надо больше жрать и больше хапать, а вопросами разными задаваться ни к чему. Одна головная боль от них. Вот стал этот Киркас Дун Сотелейненом, а что он за это получил? Геморрой один.

-  Правильно,  - согласился Батя.  - Возьми устрицу, сынок, не стесняйся.

Устрицы были непременным атрибутом всех Батиных пиров. Сам он жрал их вёдрами, а вот соплеменники его и особенно сыновья на дух их не переносили. Тем не менее, угоди какой- либо румбай Бате, и он непременно получал в награду устрицу, каковую должен был тут же съесть. Вот и Конкас- 17 вынужден был, давясь противным моллюском, изображать чрезвычайное наслаждение. Особенно он старался причмокивать, ибо Батя высоко ценил этот звук. Наконец, он справился с устрицей. Теперь оставалось только досидеть до конца обеда, стараясь не думать о том, что моллюск в животе, быть может, ещё живой.

А Батя, не замечая страданий Конкаса- 17, начал следующую историю:

Сказ о Дункасе Неправедном

Было это во времена Румлика и Ромлика, когда Народ Кон жил мирно, а ужасы и бесстыдства если и творились, так больше по глупости, чем со зла. Жил в Коннеро некий Дункас по прозвищу Неправедный. Прозвали его так за то, что не знал он удержу ни в жратве, ни в питье, ни в бабах, а пуще всего любил тиранить, мучить и кровь проливать. Тяжело жилось под Дункасом коннераям: что ни день, то двое- трое на колу трепыхаются, а рядом - с десяток виселиц. Устали от Дункаса соплеменники: хоть и свой, родной, а надоел хуже горькой редьки. Написали в Новую Трою: помогите, уважаемые, чем можете. Хорошо, решили в Новой Трое, поможем. Прислали в Коннеро вертолёт, автоматчиков и два мотоцикла с колясками. Забрали Дункаса, а в расписке написали: вернём, когда характер его дурной исправим. Мы как раз новую методику разработали: очень действенная - мокрые полотенца, электрошок и неделю спать не давать. Обрадовались коннераи, в тот же день напились да и перерезали друг друга к чёртовой матери. Один только Тромсен уцелел - он- то и поведал мне эту историю, перед тем, как в степь навсегда уйти.