Нф-100: Изобретатель смысла

-  Никогда,  - сказал потрясённый Дунсен,  - никогда я не слышал, чтобы Дун Сотелейнен не находил в чем- то смысла... А ведь мне уже за сорок перевалило, теперь вовсе не помру...

-  Да- а...  - прошептал Гирвей,  - Вот ведь оно как бывает... Эй, парень,  - обратился он к Гиркасу,  - а ты ничего не перепутал? Ты ж Дун Сотелейнен, ты должен объяснять, почему и для чего нужна война, а ты говоришь - бессмысленна...

-  Да,  - прохрипел Гиркас.  - Я говорю - бессмысленна. Нет в ней смысла. И не будет.

Видя, что конгары в замешательстве, Крампфусс решил спасти положение:

-  Эй, вы!  - сказал он вождям.  - Помните, вы ведь не обязаны делать то, что он скажет! Вы мне сами об этом говорили! Дун Сотелейнена, дескать, можно слушать, а можно и начихать на него с чистой совестью!

-  Говорить- то говорили,  - задумчиво сказал старый Дунсен,  - да тут, видишь, какое дело. Ни разу такого не бывало, чтобы говорил он: нет смысла, и всё тут. Всегда что- то придумывал. Тем и жили. А тут...

-  Что "тут"?  - занервничал Крампфусс. Коллеги- магнаты, в чью сторону он то и дело бросал умоляющие взгляды, демонстративно отвернулись от него кто куда, публика молчала, и он впервые в жизни почувствовал, что почва уходит у него из- под ног - у него, Крампфусса, миллиардера, человека твёрдых убеждений, лучшего сына своего века.

-  Тут вот что,  - продолжил Дунсен.  - Если бы он нам плохой смысл предложил, мы б, конечно, плюнули да и сделали по- своему. А такого, чтобы Дун Сотелейнен никакого смысла не находил, никогда не было...

-  Да забудьте вы это "никогда"!  - взорвался Крампфусс.  - Мало ли чего у вас никогда не случалось!

-  Ты глотку- то не дери!  - посоветовал Крампфуссу Бомлик.  - Дунсен дело говорит! Если уж даже Дун Сотелейнен в войне смысла не находит, нам тем более не найти...

-  Стоп!  - крикнул Крампфусс.  - Стоп, стоп, стоп! Если вам, кретины, так нужен этот чёртов смысл, я его вам сейчас сам придумаю!

-  Не получится,  - спокойно сказал Дунсен.  - Ты же не Дун Сотелейнен.

-  Плевать!

-  Не плевать,  - сказал Гирвей.  - Нам теперь только Дун Сотелейнен смысл придумать может. А ты сядь, посиди!

-  Да вы что, с ума посходили?!  - Крампфусс был бледен, как мел.  - Какого чёрта вы привязались к этому Дун Сотелейнену? Посмотрите на него - это же ноль, полный ноль! Мальчишка прыщавый, недомерок! Ничтожество!

-  Ничтожество,  - согласился Дунсен.  - Как есть. Но смысла он в войне не нашёл, а, значит, и нам не найти. А без смысла, ты слыхал, мы не можем. Никак,  - и, обращаясь к конгарам, сказал.  - Ну что, братцы, смысла нам не будет - прекращаем войну, что ли?

-  А как же жратва?  - спросил Конлик.

-  А лекарства?  - это уже Бомкас.

-  А наряды для баб?  - Гирвей.

-  Вот именно!  - торжествующе воскликнул Крампфусс.  - Как же вы без всего этого, а? Вы ведь привыкли к цивилизации, дорогие мои, вам с крючка не соскочить! Снова траву жрать вам едва ли захочется!

Дунсен почесал в затылке.

-  Да уж,  - сказал он.  - Резонно говоришь. Подумать надо...

-  Подумайте, подумайте,  - сказал Крампфусс.  - А пока суть да дело, возвращайтесь на войну!

Конгары умолкли, и в зале повисла тишина. Казалось, ещё секунда, и вожди оправятся от потрясения, вызванного решением Гиркаса, и жизнь пойдёт своим чередом. Однако удача повернулась к Гиркасу лицом.

-  Слушайте,  - раздался протяжный, ленивый голос Кирсена, который все прения спокойно проспал, откинувшись на спинку стула,  - а мне эта война надоела!

Конгары разом повернулись к нему.

-  Как это?  - спросил Дунсен.

-  А вот так. Скучно мне. Дед воевал, батя воевал, я воюю. Сколько можно? Эй, землянин,  - крикнул он Крампфуссу,  - хватит, навоевались. Давай нам другие развлечения!

-  Какие развлечения?  - не понял Крампфусс.

-  Другие, дурья башка! Пятьдесят лет мы в вашу игру играли, надоело!

-  А ведь дело говорит!  - поддержал Кирсена Дунневрас.  - Действительно, скучная штука эта война. Сначала весело было, а теперь до того дошли, что надо смысл придумывать. Правильно Дун Сотелейнен сказал, что нет в ней смысла!

Один за другим вожди соглашались с Кирсеном.

-  Давно пора заняться чем- нибудь поинтереснее,  - говорили они,  - Мы, конгары, народ непостоянный, сколько можно: то же да одно же!

-  А жратва?  - уговаривал Крампфусс.  - А дотации на развитие? А грамота для конгарских детишек?

-  Хрен с ней, с грамотой,  - отвечал Кирсен.  - Я до буквы "П" азбуку выучил, мне больше и не надо!

-  А жратву - жратву найдём!  - сказал Дунсен.  - Всё, братцы, кончилась война, кончилась!

И прямо на сцене конгары пустились в пляс. Гиркас смотрел на них, и не знал, что думать. В сущности, что он сделал? Просто выступил против войны, не надеясь на победу. Ему элементарно повезло: Торакайскую Бойню конгары прекратили сами. Имела ли его манифестация хоть какое- то значение? Да - для него самого. Ибо даже самый заурядный человек обязан хоть раз, но сделать выбор. Сам, без подсказки.

И Гиркас свой выбор сделал.