Нф-100: Изобретатель смысла

А публика в зале потихоньку начала расходиться. Уже никого не осталось в первом ряду: все почётные гости - воротилы, магнаты, промышленники - покинули шоу, как только оно перестало быть забавным. Им, конечно, едва ли придётся думать о будущем - в отличие от огромного множества людей, которым прекращение Торакайской Бойни серьёзно ударило по карману.

Наконец, в зале, кроме Гиркаса, остались одни конгары. То, что самый масштабный конфликт за всю историю Тразиллана формально только что закончился, не сделало их приятнее. Это были те же грязные, невежественные дикари - ну, может, чуть более радостные, чем обычно. Правда, Конкас перестал душить Румлика, своего соседа - и на том спасибо.

Но вот собрались уходить и конгары.

-  Эй,  - крикнул Кирсен,  - айда другое развлечение искать! Пошли сожжём дом Гирвея!

-  Да!  - крикнул Гирвей, хозяин этого самого дома.  - Пошли сожжём!

В общем, они оставались конгарами. Правда, совесть, по- видимому, в них всё же пробудилась. Во всяком случае, когда Румсен шепнул Бомкасу: "Завтра, на том же самом месте! Приходи со своим племенем!" - его пристыдили и велели заткнуться.

Вот так Гиркас и остановил Торакайскую Бойню.

Что называется - взял и сделал.

А теперь вновь обратимся к Большой Одиссеевой книге - пусть скажут своё слово литература и история:

ДИТЯ ВОЙНЫ

Фрагменты из воспоминаний К. Энгельбрехта, председателя Союза Писателей Новой Трои (написано за несколько месяцев до войны с Землёй):

"Сейчас мне пятьдесят семь, но я так же ясно помню вкус эскимо "Маракча", любимого мной в детстве. Это была сладкая, чуть похрустывающая ледком палочка мороженого, которую сверху покрывала шоколадная глазурь - настоящее лакомство даже для привереды. Производили его на заводе в кантоне Гранд, а рекламировали конгарские вожди Дунлик и Тромлик. Помню, я вырезал с упаковки их смешные рожи и клеил на холодильник. Таким образом, у меня образовалась целая галерея, причём Дунлик, как правило, гримасничал и кривлялся, а Тромлик оставался невозмутимым.

Иногда в упаковке попадался цветной вкладыш, рассказывающий об их проделках. Как правило, это были комиксы - три картинки с уморительно нелепыми ситуациями. Одну я вижу перед собой прямо сейчас: Дунлик пытается стянуть с головы чугунный горшок, который племя подарило ему на день рождения. Картинки с Тромликом были несколько фривольнее: тот самый вкладыш, где он изображён с пятью жёнами in fragranti, мать отобрала у меня и заперла в шифоньер на ключ.

...Думаю, моя семья, как и многие другие, никогда не осознавала, насколько тесно её жизнь оказалась связана с Торакайской Бойней. Все мы - и дети и взрослые - для виду осуждали войну, однако на деле она всегда была где- то далеко, а вот следствия её - бесчисленные дешёвые товары, огромное количество рабочих мест - были вполне реальны, и отказываться от них было глупо. Мы жили за счёт войны, мы не умели иначе. Теперь нам надо учиться жить в мире. Не знаю, получится ли.