Нф-100: Изобретатель смысла

ТРЕТИЙ период (113  г. ПКК - 258  г. ПКК), самый продолжительный в тразилланской истории, назван в книге Йелдония Миротворческим: вероятно, потому, что среди прочих достижений он отмечен множеством продолжительных и кровопролитных войн, которые велись во имя грядущего процветания человечества, а также за прекращение стычек между конгарскими племенами.

(Следует заметить, говорит Йелдоний, что войны за мир - характерная черта тразилланской истории: за двести пятьдесят восемь лет тысячи людей отдали свои жизни в бессмысленных и жестоких войнах ради того, чтобы ни один человек или конгар на Тразиллане больше не стал жертвой бессмысленных и жестоких войн; добавлю от себя, что за каждого такого героя товарищи считали необходимым беспощадно мстить его родным, не щадя при этом ни стариков, ни детей). Что любопытно, для войн, которые в этот период вели кантоны, характерны такие эпитеты, как "благородные", "победоносные", "освободительные", "праведные", "очистительные" и "священные". Конец Миротворческому периоду положил разгром объединённых войск Тразиллана в Трёхдневной войне с Землёй (258  г. ПКК). Этим поражением ("славным", "достойным" и "нисколько не оскорбительным") открывается ЧЕТВЕРТЫЙ период тразилланской истории, который длится по настоящее время.

Как и следовало ожидать, говорит Йелдоний, зовётся эта новая эпоха - эпоха, в которой живём вы и я - Веком Добра, Кротости, Милосердия, Справедливости, Блага и Истины.

Процитирую самого автора: "Именуют её также Расцветом, Возрождением, Обновлением и Новой Весной Человека, сдабривая это славословие такими эпитетами, как Золотой, Просвещённый, Мудрый, Абсолютный, и, конечно, Великий. Столь же однозначны новомодные историки в выборе слов для событий минувших: Тёмный, Отсталый, Дикий, Варварский, Прискорбный - вот лишь несколько определений нашего прошлого, которыми пестрят страницы таких научных работ, как "Сравнительный очерк тразилланской истории", "Два века безумия" и "Росток цивилизации: хроника жизни современного человека".

Видя столь разительные перемены в оценках недавних событий (что такое, в сущности, два века? Тьфу!), мне любопытно, что будут писать тразилланские историки о землянах, когда те, наконец, уберутся восвояси. Будут ли они, как раньше, до поражения, называть их "подлыми захватчиками", "мерзкими пришельцами", "грабителями и убийцами" - или из страха оставят теперешних "благодетелей" и "освободителей"? Время покажет".

Из этих четырёх периодов для моего повествования значение имеет лишь первый, Легендарный. Начну по порядку - с того, как Барсум и К. угодили на Тразиллан. Случилось это на шестой год полёта, когда на должность капитана "Бочки" из полутора миллионов её пассажиров был выбран Т.  Джей Клеменсон, отличный пилот и запойный пьяница.

Пил он и днём и ночью, а с похмелья путал со звёздами хлебные крошки, в изобилии летающие по кабине, нажимал не те кнопки на приборной панели, и пару раз был близок к тому, чтобы отправить "Бочку" прямиком на ближайшее солнце. Вместе с тем штурвал он держал крепко, и непонятным для окружающих образом умудрялся избегать столкновения с кометами и метеоритными потоками, тем самым лишний раз доказывая, что мастерство не пропьёшь.

Лучшим другом Т. Джея был деревенский дурачок Спайки, которого Барсум выкупил у его родителей за трёх белоснежных леггорнов и бутыль самогона. Нраву Спайки был кроткого - больше всего его занимали собственные козявки, изучению которых он отводил не меньше четырёх часов в день - и Т. Джей нередко разрешал ему подержать штурвал ковчега, поскольку был уверен, что у Спайки мозгов не хватит на то, чтобы сделать какую- нибудь глупость. Сам Клеменсон - пока идиот, потея от восторга, сидел в кресле пилота - отлучался промочить горло в бар на верхней палубе, где ему всегда наливали в кредит.

Со временем такие смены становились всё чаще, длились всё дольше - и вскоре уже нельзя было сказать, что в курсе "Бочки" продиктовано запоями Клеменсона, а что - глупостью Спайки: настолько эти два фактора слились воедино.

И гром не мог не грянуть. Однажды Клеменсон перебрал виски, посадил вместо себя Спайки, и прилёг в кресле второго пилота, соснуть. "Бочка" как раз пролетала через очередную планетную систему - старое солнце и пяток разноцветных шаров - как вдруг кабина озарилась красным светом, и механический голос произнёс:

Внимание, отказ двигателя! Внимание, отказ двигателя! Вероятность падения на ближайшую по курсу планету - 98  %.

Будь Спайки поумнее, он непременно закричал бы что- нибудь вроде "Спасите, караул!" или "Мамочки!", как поступил бы на его месте любой порядочный человек. Однако Спайки был слабоумный и потому, когда компьютер проинформировал его, что в результате неизбежного падения все пассажиры ковчега превратятся в тоненькую белковую плёночку, он ответил на это своим обычным "угу- угу".