НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 21

Те, кто отрицает “литературу идей”, сводя ее к переживаниям индивидуума, забывают (или не знают) об одной существенной детали: эмоции, психология, чувства и переживания тоже производные среды, окружающего мира. Долгое время этот “мир” казался неизменным, а потом словно сорвался с цепи, и, как точно заметил французский ученый Филипп Сен-Марк, намекая на фатальное воздействие загрязнения на организм человека, “тоску сегодня вызывает, как правило, не метафизическая грусть, а плохое санитарное состояние физической среды”. Вот почему интересен феномен “экологической фантастики”, и, занимаясь “наклеиванием ярлыков”, следует все-таки объективно отметить его место в современной литературе.

Другое дело — место “Штамма “Андромеда” и ему подобных в самой же системе отсчета научной фантастики. Здесь возникают вопросы другого порядка. Предугадали ли фантасты экологический кризис? Привлекли ли вовремя внимание к этой проблеме, “обратили” в нее широкие читательские массы (как не раз делали до того, например, в книгах, посвященных освоению космоса)? Забили ли вовремя в набат, предложили какие-то пути решения?

А вообще была ли такая “экологическая” тема в научной фантастике! Вот это-то мы и попытаемся выяснить.

Еще одна, последняя остановка, перед тем как отправиться на Машине Времени в прошлое этой литературы. Автор явственно слышит возражения оппонентов, а должна ли вообще научная фантастика что-то предсказывать? Или, сняв категорию долженствования, а может ли?..

Чтобы не мучиться с формулировкой ответа, предлагаем контрвопрос: а предсказали ли фантасты освоение космоса? Точные детали, этапы, сроки — практически нет[15]. Зато налицо другой, бесспорный результат воздействия этой литературы на целые поколения читателей: выйдя в космос, совершив гигантский прыжок в своей эволюции, человечество, в общем-то, не удивилось. В каких-то особых измерениях массового сознания космос был уже обрисован и обжит, к нему — как к символу, как к философской и обыденной категории, как к источнику проблем — привыкли…

А роботы? Ведь с 1818 года, когда вышел в свет “Франкенштейн” Мэри Шелли, самые жгучие проблемы, связанные с вторжением в жизнь человека его механических двойников, весь спектр социальных последствий такого вторжения впервые обсуждались фантастами, а уж затем — специалистами… А демографический взрыв? А вопросы, связанные с урбанизацией современной жизни?

Нет, что и говорить, фантасты все-таки славно поработали за последнее столетие! Если они и не были в состоянии соперничать с учеными по части деталей (да и кто призывает к такому соперничеству?), то уж по части предчувствий, социального осмысления проблем, создания у читателя “настроения грядущего” не знали себе равных.

Во многих вопросах так оно и было. Во многих, но не в тех, что были связаны с экологией.

***

Конечно, неразумно утверждать, что взаимоотношение человека с природой совсем не отражено в художественной литературе. Впервые над проблемой соотношения цивилизации с тем, что может дать ей природное окружение, задумался один из героев еще древневавилонского эпоса “Сказание о Гильгамеше”. Это было давно- почти четыре тысячи лет тому назад… И позже, куда ни кинь взгляд, на какой исторический отрезок развития мировой литературы, всюду — от античности до Мелвилла и Фолкнера — мы легко проследим эту нить, накрепко связавшую человека с окружающим его миром природы

Отдала дань этой теме и ранняя научная фантастика. Не обошлось без крайностей, бурный расцвет пережили две ее “составляющих” — утопическая, описывающая патриархальный рай на лоне природы, и пессимистическая, пугающая всевозможными ужасами нарушения природного равновесия с глобальной катастрофой в финале. К началу XX века вышли десятки романов, в которых были описаны различные природные катаклизмы — землетрясения, наводнения, нашествия болезней, встреча с кометой и тому подобное. Это естественно — вплоть до изобретения самоубийственных технических средств склонное к мрачным раздумьям человечество возлагало роль всадников Апокалипсиса как раз на процессы стихийные.

Но ранние писатели-фантасты недосмотрели-таки один существенный момент — возможность природной трагедии, разыгранной по невольному сценарию человека. Точнее, человечества.

Почему этот вопрос прошел мимо внимания традиционной литературы, легко сообразить. Может быть, дело как раз в этом самом “человечестве вообще”. Что это за аморфный герой среднего рода, как с ним “работать”?..