НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 4 (1966)

В гардеробе бассейна они взяли купальники и полотенца. Оленьке удалось заговорить дежурного, охраняющего вход, тем временем Люстиков проник внутрь бассейна.

Неожиданно щука очнулась и с такой яростью бросилась на эмалированные берега, что ведерко едва не выскользнуло из рук.

– Злыдня! - пробормотал Люстиков, украдкой швыряя щуку в воду.

– … Ты меня любишь? - спросил Люстиков, когда они снова очутились на Гоголевском бульваре.

– Да… - кивнула Оленька. - А что станется со щукой? Чем она будет питаться?

– Не знаю, - рассеянно ответил Люстиков. - Пусть жрет микробов!

– Вода хлорированная, Гришенька!..

– Тогда… Ну, раз ты так волнуешься… Мы ей будем приносить колбасы.

Оленька успокоилась. Дальше они шли молча, взявшись за руки и совсем не думая о щуке.

5

"Неужели все так просто?" - вот мысль, которая в то время не давала покоя ни мне как научному руководителю темы, ни неизменному нашему сотруднику О. В. Чебукиной.

Г. С. Люстиков. К истории вопроса'

Когда парадная дверь закрылась за Оленькой, Люстиков сел на ступеньки. Минут тридцать он думал только об Оленьке. Еще полчаса - об Оленьке и АДП; а затем АДП целиком овладело его воображением.

Он поднялся и быстро пошел, почти побежал. Сперва он не сознавал, куда так торопится, потом огляделся, узнал Староконюшенный переулок и обрадовался тому, что избрал единственно верное направление - квартиру Лешки Крушанина. "Великая вещь - инстинкт", - подумал он.

– Здравствуй, Ветеор! - сказал Люстиков, входя в маленькую Лешкину комнату; общепринятое между друзьями сокращение "Ветеор" означало - "великий теоретик".

– Здорово, ползучий эмпирик! - покровительственно отозвался Крушанин.

Он сидел за пустым письменным столом, обремененным только листом бумаги и, вертя в руке карандаш, пристально смотрел на стену, где, то и дело меняя направление, ползала муха.

– Наблюдаешь многообразие живой природы?! - сказал Люстиков.

– Ага, - не улыбаясь кивнул Крушанин. - Хорошо бы сосчитать…

– У меня задачка позабористее… - Люстиков сел рядом и описал то, что происходило во время опытов с щукой. - Неужели все так просто устроено? - закончил он.

Лицо Крушанина сохраняло выражение отстраненности, но рука его время от времени заносила на листок цифры и строки интегралов.

– Интересно сосчитать, - проронил Крушанин, когда Люстиков замолк.

– Считай, Ветеор…

Крушанин углубился в работу. Минут через двадцать он сказал:

– Твоя мыслеснимательная телега меряет только жалкие скаляры, ну, векторы, самое большее. Сложные психические процессы, выраженные в тензорах, не записываются… А к мухе ты напрасно так относишься. Тут проглядывает интереснейший вариант классической задачи "Прогулка пьяницы" в рамках закона случайны блужданий.

– Кто тебе дороже: друг или муха? - спросил Люстиков.

– Что еще?.. Кажется, ясно, - сказал Крушанин и перестал выводить формулы.

– Мне нужен не приговор, а направление поисков

– Это уж не мое дело, это эмпирика, - усмехнулся Крушанин. - Впрочем, изволь: переделай свою телегу поставь ее на рельсы, швырни в электронно-космический век.

– Не подойдет… На это ушло бы лет десять.

– Тогда… Не знаю… Тогда попробуй другой объект: с богатой разнонаправленной психической деятельностью и без одной резко доминирующей элементарной эмоции.

– Курицу-дилетанта, карася-полиглота или муху-эрудита? - насмешливо спросил Люстиков.

– Курица?.. Не думаю, лучше попробовать человека.

– А знаешь, это идея, - обрадованно сказал Люстиков и заторопился.

В ближайшем автомате Люстиков набрал Олин номер. Довольно долго никто не подходил, потом послышался сонный бас:

– Чебукин слушает!

– Можно Оленьку? Ольгу Васильевну, - поправился Люстиков.

– Кто говорит? - поинтересовался бас.

– Люстиков! Я научный руководитель Ольги Васильевны.

– Хм… В качестве отца разрешите выразить надежду, что вы научный руководитель моей дочери днем, а не ночью.

Короткий щелчок, и зазвучали гудки "занято".

Пошляк и гад, устало подумал Люстиков. Странно, у такой девушки этакий папаша.

6

Он является деятелем некоторых ответвлений наук, или деятелем искусств, или деятелем, посвятившим себя деятельности других деятелей, а точнее всего, просто деятелем в самом концентрированном значении слова, всеобщим деятелем, этой всеобщностью несколько напоминающим мировой эфир в представлении физиков недавнего прошлого.

"Материалы к биографии N"

После работы Оленька зашла к брату, что случалось крайне редко.

Коля и Анджей Сыроваров, Колин однолеток, сидели у стола, заваленного крючками, лесками, грузилами, спиннинговыми катушками, блеснами, поплавками и вели специальный разговор…

– Стравил еще два метра, - оживленно рассказывал Колька. - Судачок килограммов на десять. Повел… Отпускаю еще… Отпустил до отказа. Легонько потянул. Судачок выпрыгнул: честное рыбацкое, не рыба, а дельфин - килограммов двадцать. Тяну. Еще тяну. Подвожу сачок…

– И судак сорвался, - перебил Сыроваров. - Твои новеллы, мон шер Николя, страдают однообразием концовок.

– Коля, - сказала Ольга. - Мне необходимо с тобой посоветоваться.

Теперь Колька позволил себе заметить сестру.