НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 4 (1966)

– Нет, нет, Андрей Петрович, или Анджей Люсьен, как я буду по-прежнему именовать тебя в душе, - ответил Колька. - Никогда, пока жив предок, я не променяю изобилующие рыбой водоемы на мутное житейское море.

– Как знаешь, - сухо ответил Сыроваров. - В твои лета не мешает подумать о будущем. Папаша может сгореть на работе, или его турнут на пенсию - тоже не жирно.

… Сейчас, сидя в кабинете Плюшина, Сыроваров деловито думал (деловитость сразу и во всем сменила прежнюю беспечность), какой ему следует принять тон: проверенный предыдущими поколениями строго официальный ил современный - строго отеческий?

Приняв решение, он твердо придал лицу улыбку и, как только Плюшин замолк, шагнул навстречу Люстикову.

– Надеюсь на тебя, Соломоныч, - сказал он, крепко пожимая руку Люстикова. - Человек ты скромный, мы и наименование подыскали для новой должности скромненькое, без пышностей - "технический исполнитель? Неплохо?! В материальном факторе некоторый урон Ничего, будешь стараться - премируем.

Маленький Люстиков стоял перед богатырски сложенным Сыроваровым, задрав голову. Ему хотелось сказать что он не привык к бесцеремонному "ты" и кличке "Соломоныч", но пока он мысленно облекал эти соображения в приемлемую форму, время для демарша было упущено.

Сыроваров положил могучую длань на плечо Люстиков, и увлек его из кабинета, инстинктивно сохраняя между собой и подчиненным просвет или "интервал", как выражаются военные.

В приемной, где сидела одна только секретарша, новый начальник, глядя Люстикову в глаза, сказал:

– Значит, так: займешься перевозкой лаборатории в новое помещение. Как говорится, "ехать так ехать" ха-ха. Фиксируй: за каждый приборчик ответишь головой государственная собственность, и труд во все вложен.. И еще, чуть было не забыл, есть наметка представить нас к Премии имени Первого ветеринарного съезда: Исидора Варфоломеевича, мою скромную персону, ну и тебя, Соломоныч, тоже…

– А Ольгу Васильевну? - заикаясь от волнения, спросил Люстиков. - Она ведь стояла у самой колыбели.,

– Несерьезно! - строго перебил Сыроваров. - Тогда надо и курьера и гардеробщика… А что касаемо колыбели, то Чебукиной О. В. скоро, быть может, придется дежурить у другой колыбели?! А? Да ты не красней, Соломоныч. Не порицаю, ха-ха… Однако, в порядке борьбы с семейственностью, полагаю полезным освободить Чебукину по собственному желанию. Я и приказик подмахнул. Что еще?.. Шкафы с сегодняшнего числа будем именовать "бисы". Зафиксировал? Клягин-бис, Мышеедов-бис; на-учно и современно. "Шкафы" - отдавало нафталинчиком. На сегодня все, можешь идти, Соломоныч.

В Сыроварове ключом била молодая энергия.

Когда Люстиков вошел в лабораторию, Оленька сидела у окна и плакала. Люстиков молча поцеловал ее в голову.

– А может быть, щука была не так уж плоха? Та, из магазина "Рыба", - сказала Оленька, стараясь улыбнуть-ся, чтобы успокоить Люстикова. - Пойдем вечером в бассейн и дадим ей колбасы.

– Хорошо, - согласился Люстиков.

12.

"Бисы"- понятие, знаменующее торжество реального направления, улица переделала в мистически звучащее и даже оскорбительное слово "бесы".

Доцент Тугоухов "О чистоте языка"

Отдадим должное покойнику: профессор Лямбда свободно оперировал в своих трудах 75442 цитатами (богатейший цитатный запас в мире). Но, отказавшись от перезаписи и избрав недостойную позицию собаки на сене, он унес все это богатство в могилу. Прекрасный механизм из 75442 колесиков, винтиков и пружин, который мог бы и дальше двигать дело просвещения, отдан на слом. "Личное дело Лямбды" - скажут иные, страдающие прекраснодушием непрошенные адвокаты. Но мы никогда не согласимся с тем, что это личное, а не общественное дело. Перезапись должна стать и станет если и не обязательной, то добровольно обязательной.

А. П. Сыроваров, Речь на гражданской панихиде профессора Г. М. Лямбды

Ну и мерзавец ты, если поглядеть на тебя со стороны.

Реплика профессора И. Ф. Дрыгайлова, заведующего кафедрой. Мораль и этика будущего', во время выступления И. Ф Дрыгайлова-биса.

В новом помещении Лаборатории перезаписи все сверкало никелем, стеклом и пластмассой. Маленький Люстиков потерялся среди ослепительного великолепия операционных залов, приемных холлов, которые можно было сравнить разве с помещениями Дворца бракосочетаний.

В металлических и пластмассовых берегах бушевала инициатива нового заведующего.

Очередная партия шкафов, которые изготовлялись чуть ли не из милости артелью "Металлоштамп", была возвращена поставщику. Того же числа Сыроваров расторг договор с артелью. Чертежи новых шкафов - то есть не "шкафов" уже, а бисов, - разработали два художника, специалисты по оформлению витрин, празднеств и выставок, совместно с художественным руководителем Дома моделей Агнией Альфредовной Лисс.

– Без излишеств! - напутствовал Сыроваров художников, подписывая проектное задание. Просто и деловито…

Люстикову были поручены двигательные узлы конструкции, осуществить которую брался крупный магнитофонный завод.