Ни пуха вам, ни пера

…А вот идет камбала. Она распласталась на шнуре, торчком поставила все свои плавники и увертывается. Не хочет. Но Хайали не из тех, у кого можно сорваться… Он знает… Он в море все знает.

Плюх! — и камбала уже бьется на дне…

…И так крючок за крючком, шаг за шагом. Семьсот пятьдесят крючков…

И только из уст Хайали короткое:

— Ач! Ач!

Это Юнусу. "Вперед!" Лодку подтолкни!

…………………………………………………………………………………………….

Вдруг Хайали быстро взглянул на берег…

— Береговой!

Васька дернулся, сердито наколол на крючок рыбку и помянул "мать".

— Будет дело!

— Бросаю! Не дает работать! Вира! И полетел ялик на веслах, и забулькали в море один за другим наживленные крючки!

— Вира! Вира!

А с берега уже слышен шум! И зарябило у берега! А возле нас море тихое-тихое…

— Чего вы? — спрашиваю.

— Береговой подул! Самый скверный для нас ветер! Приходится на веслах… Парусом не возьмешь! Можно было бы лавировать, но ялик негруженый, опрокинет.

— Вира! Вира!

Успели все-таки крючки закинуть. И вот: как зашумело, как заревело, как забесновалось-святители вы мои!

"Гетмана" рыбкой подбрасывает…

Васька, Юнус и Зекир на веслах… Хайали на руле…

— Вира, Васька! Вира!

У Васьки лицо уже посинело от напряжения, старый Зекир весь мокрый, Юнус покусывает губы…

А море взбесилось! Оно, как зверь, накидывается на "Гетмана". Подкатывает под него, ставит его на дыбы, а потом выскакивает сзади и кидает носом в пенную яму…

Потом скачет рядом, бьет в борта, разливается ливнем и плюет в нас соленой слюной…

— Вира, Васька! Вира!

И Васька, и Юнус, и Зекир из сил выбиваются…

А лодка на месте!

Тогда подскакивает Хайали! Мне:

— Руль прямо на берег! Держите крепко! Сам уже рядом со старым Зекиром:

— Вира! Вира!

А "Гетман" дрожит, а "Гетман" грудью кидается на волны…

— Крепче руль!

— Крепче?! Когда его вырывает, выбивает из рук, выдергивает?!

Держу, хоть глаза на лоб лезут!

— Вира! Вира!

Два часа бешеной, чертовской работы и напряжения!

Вдруг тихо.

Как появился, так и пропал береговой… Вот был, вот-вот нет его!

— Не верь морю! — говорит Юнус…

Все закуривают и вытирают пот и соленую воду с красных физиономий.

……………………………………………………………………………………………….

А на дне ялика широко разевает пасть и лениво бьет хвостом камбала…

………………………………………………………………………………………………

Не верь морю! — это правда… Никогда не знаешь, как оно над тобой подшутить вздумает… И когда — тоже никто не знает…

А море огромное! И голубое.

И когда оно взбесится, то, несмотря на всю вашу храбрость, несмотря на то, что вам доверили руль в такой ответственный момент, несмотря на вашу политическую, экономическую и всяческую грамотность, берите с собой "крепительного"! — И вам будет спокойнее и вашим соседям!

О МУДРОМ ЗАЙЦЕ

Поехал я как-то на досуге за город, вон туда за Бровары, а потом свернул чуть в сторону за Полтаву, взял налево за Харьков, оттуда на юг — на Донбасс, с Донбасса-на Днепропетровщино-Херсонщину и остановился на Правобережье, около Каменец-Подольска.

Сижу себе, отдыхаю…

Как вдруг мимо меня заяц только — шмыг!

Я на него:

"Тю!"

А он мне:

"Не тюкай, — говорит, — я не только твоего "тю" не боюсь, я на все сирены и на все фары со всех автомашин, всех, какие есть на свете марок, на всех на них положил я все четыре лапки".

"Смотри, — говорю, — какой храбрый! Ну-ка, — говорю, — подходи! Такого еще не видел!"

"И подойду!" — говорит заяц.

И подошел.

"Так откуда ты, — спрашиваю, — такой храбрый?"

"А потому, — говорит, — что я рекордсмен!"

"Рекордсмен?"

"Да! Рекордсмен! Я за свою короткую жизнь вывел из строя уже двадцать автомашин".

"Вот сколько ты автомашин покалечил! Как? Каким способом?"

"Я им еще не то покажу. Они думают, что я теперь тот зайчик, про которого поют:

— Зайчик, зайчик,

Где бывал?

— На мельнице!

— Что видал?

Не на мельнице я побывал, а я доты и дзоты видел! И танки видел! А они меня хотят фарами напугать! Не на такого нарвались!"

"Да что такое? Ничего не понимаю!"

"Ты знаешь, — говорит заяц, — какой теперь народ пошел? Черт знает, что за народ!! Охотится на нас, честных зайчиков, в незаконное время, из-под автомобильных фар!! Мы себе честно ночью пасемся, знаем, что полевать нас еще не разрешено, вдруг какая-то чертова образина, чаще всего под градусом, летит по стерне, пугает нас, берет в фары, мы мчимся как осатанелые под фарами, а он колотит нас из ружья… И много нашего брата гибнет от такого неслыханного в культурной стране хулиганства. Ты же сам подумай: мы еще молодые, мех у нас жиденький, тельце худенькое, а он, сатана, лупит! Ну, кому оно, ну, зачем оно? Стыдно за этих людей!"

Я грустно покачал головой.

"Действительно-таки стыдно!" — говорю.

"Так мы теперь, — говорит заяц, — умнее стали. Теперь на каждом таком участке у дороги мы поставили старых опытных зайцев, которые знают, что им делать. Как только появляется машина, такой зайчик сразу вскакивает в фары, а потом вывертами и зигзагами ведет машину к балке или противотанковому рву… И там "Форд" или "Адмирал" только трах! бах! треск! — и будь здоров! Потом уже ведут его домой на буксире, составляют акт, тратят народные деньги на ремонт, обманывают государство, нарушают закон и т. д. и т. п.".