Ни тени стыда. Часть первая

— Награда за башку Блича, которого он назначил Безжалостным, выросла до десяти тысяч. Я знаю возможности королевских сыщиков. Это твои деньги, гнида!

— Я не знаю, ничего не знаю о нём! Просто назло герцогине поддержал, он ей не нравится!

— Последний вопрос. Где Блич?

— Чтоб у меня причиндалы отсохли, если знаю! Его удерживал в плену не я, а малышка. Я ему велел покинуть дом. Есть свидетели! Он ушёл из дома! Ушёл ещё до полуночи!

— Найрус! Помоги втянуть карету!

Вдвоём они вкатили карету на мостовую. Потом Невилл сел на землю и громко задышал — хоть он был и могучий мужчина, но немолодому сердцу подобные упражнения не давались легко, — а Найрус бросился помогать Ловило.

К счастью, жировая прослойка смягчила давление: кости не сломались.

— Что ты делаешь? — прошептал Ловило. — Ты пытаешься мне помочь, когда я...

— Ты за это уже поплатился, — перебил Найрус. — А помогать раненым — мой долг. Я вначале врач, а потом уже сыщик. В общем, тебе надо отлежаться. Дня три.

— Да не переживай, купчик, до свадьбы заживёт, — сказал Невилл, всё ещё пытаясь отдышаться, и захохотал.

— Невилл, ты стражник или кто? Тебе совсем не стыдно? — крикнул Найрус.

— Ничуть, — честно ответил ветеран стражи, — Веришь или не веришь, ни тени стыда.

Найрус помог сесть Ловило на козлы, и, пока профессор запрягал лошадей, Золотой Бочонок разразился длинным монологом:

— Найрус, прошу, не считай меня чудовищем. Если бы та клевета, будто я убил дочь за наследство... Если б она была правдой... Ты не знаешь Лу. Она — ужас. Её развлечения — больные игры, её сердце не знает сострадания. Она говорит, как мать, выглядит как мать, и вырастет тоже как мать. А мать её была... Моя жена была жутким человеком. Плевки в слуг были её любимой забавой. Я не такой плохой. Прошу, стань моим другом, а не Солбара и его старухи. Их политика отбросит нас на сотни лет назад. Будущее за капиталом, а не за аристократией. Ты же умный мужик, должен понимать такие вещи. И у нас есть общий враг. Атаманы... да, я плачу им дань, но я их ненавижу. Когда стану герцогом... то есть, мужем молодой герцогини, атаманам конец, клянусь. Города начнут дышать свободной грудью, и деревня, кормилица рыцарства, перестанет чувствовать себя королевой. Мне нужен будет такой человек, как ты, покончить с атаманами, но не раньше, чем на мой супруге окажется герцогская цепь. И ещё...

Ловило сделал паузу и попросил подойти Найруса, чтобы сказать ему это, глядя в глаза.

— Твой Блич... я и, правда, понятия не имею где он. Но что я точно знаю, хотя видел его пару раз всего, что он славный парень и достойный человек. Если ты его учитель, то можешь им гордиться.

И уже когда карета отъезжала, добавил:

— Нет, я не чудовище. Он, твой подчинённый, вот он чудовище.

И хлестнул лошадей.

Когда Ловило уехал, Найрус налетел на Невилла с обвинениями в аморальности, но Невилл перебил, не дослушав.

— Хватит! Сыт по горло проповедями! Ещё при Гулле обожрался! Он тронул стражника, значит, должен поплатиться, по закону или нет — без разницы. Неважно, насколько он знатен или сколько у него денег. Но стражника тронуть он не имеет права! Не переживай, Ловило никому не скажет, чтоб не ронять авторитет. Наврёт, что с кареты упал. И будет теперь тебя уважать.

— А тебе будет мстить. Сколько у него денег...

— Нет, Найрус, плохо ты знаешь людей. Теперь думая обо мне, неважно в каком контексте, он будет вспоминать боль в рёбрах и страх лежать под каретой, готовой обрушить на тебя весь вес. Мысли о мести не исключение, поэтому Ловило станет их избегать. А теперь помоги мне подняться. И ты не мальчик, но я всё-таки официально старик.

Кряхтя, как самый настоящий древний дед, Невилл поднялся с помощью Найруса и похлопал его по плечу.

— Вылезай, мужик, из своего королевства грёз, где можно оставаться чистым, борясь с грязью. Добро пожаловать в реальную жизнь.

* * *

«Королевство грёз» располагалось в доме, который, как понял Блич из объяснений привратницы, миловидной девушки в голубом платье, продажные снимали вскладчину у смотрителя парка. И пройти туда оказалось непросто.

— ...И последнее. Увы, у нас правило. Мужчина не может попасть внутрь. Только девушки и мальчики до двенадцати лет. Мы и так из милосердия сделали прошлой ночью исключение для двух кавалеров. Но один пребывал в беспамятстве из-за сильной кровопотери, а второй... в одной старой битве он получил очень неприятную рану. В общем, мы решили, что можем его пропустить.

— Хорошо, мы уходим.

Блич не мог поверить, что грозный Волк так легко сдаётся.

— А что ты хочешь? Чтобы я им угрожал знаком Тропы? Или остался в анекдотах о драке короля Волка с продажными девушками? Бесполезно. Чего ты так переживаешь? Слышал же, тётя до сих пор в беспамятстве, а Эрет жива, но сейчас отсутствует. Пошли к воротам, ждать Секретаря. И подумаем, что я буду говорить про тебя Тропе. Малышку Лу, привратница права, лучше оставить у продажных. Они её выходят и укроют от новых убийц.