Ни тени стыда. Часть первая

— Не то слово. Я впервые сегодня буду с мужчиной за десять лет.

— Если и будешь, то не со мной. Может, я в тебя даже влюбился, не люблю лукавства, Хмаи, но ты, я узнал, нравишься Хохотуну. Да он в тебя влюблён, скажем прямо.

— И что? Хохотун смешной, но непривлекательный. В нём нет мужества и силы, как у тебя. Он не мой герой.

— Он из моей стаи. Самый её, быть может, бесполезный человек. Но... он в стае.

— Мы всё равно с ним не будем вместе.

— А это неважно. Важно, что если мы будем вместе, я причиню ему боль. А я не причиняю боль товарищам.

Хмаи с грустью посмотрела на Виклора. Виклор постарался ей улыбнуться.

— Но это не навсегда, Хмаи. Подожди, когда Хохотун разлюбит тебя, и тогда я тебе отдам сторицей за все дни ожидания.

Хмаи помотала головой.

— Я не буду ждать. Мне нужно идти в город.

— Никто с Тропы не может идти в город.

— У меня там важное дело.

— А у нас большая война.

— Ваша война, я не разбойница Тропы.

— Спасая меня и Блича, ты убила двух бандитов города. Значит, теперь с нами в одной лодке. Я не отпущу тебя. Ты... мы почти не знаем друг друга, но я очень не хочу, чтобы ты погибла.

Хмаи посмотрела куда-то в сторону. Она словно размышляла говорить или нет какую-то тайну Виклору.

— Если я найду Безжалостного, со мной ничего не случится. Он мне не причинит вреда и любого убьёт в мою защиту.

— Что ты несёшь? Чего его искать? Ты сегодня с Безжалостным полночи стрелы пускала.

— Нет, он не Безжалостный. Я знаю народ Блича. Они никогда не лгут.

— А ты не соврёшь, если я спрошу, кто ты настоящему Безжалостному? Хохотун говорил, что ты замужем...

— Да, замужем. За истинным чудовищем, которое, к счастью, не видела десять лет. Но это не Безжалостный. Неважно, кто он мне, важно, что он меня не тронет. Я ушла в свою палатку. Если поймёшь, что переборщил с благородством, я тебя там жду.

Хмаи ушла. Волк сглотнул слюну и медленно пошёл за ней. Но у самой палатки взял себя в руки и вернулся к костру. Походил вокруг, потом вышел на скалу и те из бандитов, кто ещё не спал, приветствовали пьяными голосами своего монарха.

— Слава Волку! Слава королю Тропы!

Волк помахал им рукой и вернулся. Что-то не шло из сердца. Он подбежал к Секретарю, делавшему выписки возле самого дальнего костра, вырвал книгу и стал трясти его за плечи.

— Ведь хорошо же, Секретарь? Ну, скажи, что хорошо! Слава, подвиги, восторги толпы... ну, хорошо же?

— Очень, — мрачно ответил Секретарь, — очень хорошо. А теперь верни фолиант.

Волк нехотя вернул книгу и полюбопытствовал, что Секретарь делает.

— Готовлю конспект нашему юному полководцу, — продолжая работу, ответил Секретарь. — Эх, я бы лучше справился, но за мной они не пойдут. За ним — да. Он им внушает, я тебе скажу, больший страх, чем ты. Блич ведёт себя как добрый и милый мальчик, но они уверены, что он хладнокровный убийца. Такой диссонанс способен кого угодно ввергнуть в ужас.

— Думаешь, знания по тактике пригодятся?

— Надеюсь, что нет. План взять столицу измором великолепен. Но... возможности уличных боёв исключать нельзя. И да, ещё, возможная вылазка атаманов в лес. Тоже надо учитывать. У них, дружище, гвардейцы. В броне и воевать умеют. А у нас даже кольчуга редкость — город нас обирал годами, пока старый король язык в одном месте держал.

— Ладно, не буду мешать.

Король Волк отошёл к опушке леса и там, в одиночестве, долго смотрел на луну, шепча:

— Ну, хорошо же, Викки? Ну, хорошо!

* * *

Невилл радовался этой уличной живописи так, как дети не радуются подаркам на день рождения.

— Ты понимаешь, что это значит? Перечёркнутый знак Тропы! Теперь я точно знаю, там что-то или кто-то есть... Моя молитва была услышана. Случай, чтоб Тропа и Столица поссорились, настал. Я не знаю, кто кому объявил войну, Тропа атаманам или атаманы Тропе, но, король Тропы убил Смотрителя страны, так что... скорее всего, по этому случаю заваруха. Это наш шанс, Найрус! Настоящий шанс!

— Я тебя понял. Как хорошо, что я постоянно ношу с собой чернила и бумагу.

Тем же вечером на улицах города появились объявления на Едином и на блейронском.