Ни тени стыда. Часть первая

— Как это прикажете понимать?! — кричал королевский сыщик, размахивая объявлением о терроре. — Убивать, пусть бандитов, но без суда и следствия! Да кем вы себя возомнили?!

— Как это прикажешь понимать? Да кем ты себя возомнил?! Убивать своих, забыв про суд и следствие! — оттолкнув Шибера, Найрус побежал к Невиллу, скучающему возле другой кареты и трупа с раздавленным черепом.

Судя по значку на ливрее, это был дежурный расследователь, от которого Ловило и узнал, с кем ужинает в десять вечера начальник Герцогова Ока.

— Мы собирались его просто уволить! Ты... ты мразь, Невилл! Это уже не избиение, это банальное убийство!

— Это несчастный случай, — равнодушно ответил офицер по кличке Тяжёлая Рука. — Менял заднее колесо и... видимо небо наказало за предательство.

Найрус закрыл глаза и громко выдохнул.

— Пойми, Найрус, дружище. Нельзя спускать такое! Предательство... Если будем спускать такое...

— Я тебе поверил... но тебя не исправишь! — сказал Найрус, подняв веки и сверкнув очами. — Сними ливрею. Ты уволен без права на восстановление.

— Найрус! Мы же вдвоём писали объявление... политика террора.

— Мы писали, чтобы только запугать бандитов! Чтобы дать понять... забыл? И террора по отношению к ночным солдатам, а не оступившимся своим. Ливрею сними. Немедля!

— Что? Ты на поворотах-то лошадей придержи. Без меня тебя бы раздавил этот слизняк, — Невилл сделал красноречивый кивок в сторону сразу забывшего про объявление сыщика. — Борясь с грязью, нельзя не испачкаться!

— Немедленно снимай ливрею.

— Успокойся, профессор. Подумаешь, одним предателем стало меньше. Тем более, я не причём, это несчастный случай.

— Форму — на склад! Живо!

Невилл скрестил руки на груди и сменил тон на угрожающий.

— А, можно немного больше уважения к человеку, который себя всего страже отдал? Ты — без пяти минут неделя, как стражник. И будешь со мной в таком тоне разговаривать? Мало того, что тюфяк, так ещё и неблагодарный. Кто твою поганую жизнь спас, а? Видно мало тебе пощёчин купчик надавал.

Найрус не был специалистом в пощёчинах. Поэтому от его ладони во рту у Невилла не стало солёно, и даже щека лишь слегка покраснела.

Впрочем, когда до пожилого стражника дошло, что да, при всех и кто? — тюфяк позорный! — буквально за несколько секунд у него побагровело всё лицо. Свидетели из числа рядовой стражи замерли, ожидая худшего. Более расторопные бойцы Ока взяли наизготовку алебарды.

Но ничего не случилось. Невилл не обнажил меч, а стянул ливрею, бросил её под ноги Найрусу и ушёл, не сказав ни слова.

* * *

На этом берегу Рогны если кто и был чем одержим, то пьянством. Несколько раз белому магу приходилось пускать в ход кулаки — не бить же хмельных задир магическим оружием.

Старожил реки, — плешивый мужчинка, правивший новой (только с верфи!) большой лодкой, — на расспросы об ожившем мертвеце вообще рассмеялся и так убедительно рассказал о том, что на этих берегах, если забыть про пьяниц, тихо, как в полночной церкви, что Заревингер уже начал сомневаться в существовании одержимого. А уж не разыграл ли его некромант?

— Чем плохая ставка сапоги? Это хорошие сапоги! Да чтоб я сдох, если плохие!

Но охрана игорного дома была непреклонна. Проигравший всё, кроме обуви и одежды, мужчина сплюнул, натянул обратно сапоги, вернул на них золотые шпоры и пообещал, что когда вернётся отыгрываться, то на последней ставке закроет игорный дом.

— ...И тогда ты, бугай, будешь у меня мыть полы в нужниках. Да-да, полы в нужниках, не будь я Кай Велестос из рода Велестос!

Плешивый лодочник и белый маг вместе посмеялись над жертвой азарта, но Заревингера веселье отпустило, когда он понял, кого нежданно встретил.

Белый маг положил руку на меч, который уже отозвался на его гнев знакомым гудением. К Тьме всех одержимых мертвецов всех берегов всех рек мира! Сейчас Заревингера Зируса интересовала только одна нежить.

— Ну, шут рукокрылый, сейчас ты сполна заплатишь за Коричневую фракцию!

— Да я за самого себя заплатить не могу, какая уж тут фракция! — раздражённо махнув рукой, сказал Кай, и вдруг задумался. — Хм, фракция? Коричневая фракция? Ааа! Коричневая фракция!

Кай понял, что за маг несётся на него с обнажённым клинком, но вместо извинений Заревингер услышал:

— Прости, что сразу не признал, приятель. А я-то думаю, откуда запашком потянуло. А это, оказывается, аромат истинной магии!

— Порублю, кровосос! В капусту порублю!

Кай припустил от Заревингера, на бегу отпуская остроты о туалете гостиницы «Любимый гость». И когда боевой маг его почти настиг, обернулся летучей мышью.

Сколько бы отдал сейчас Заревингер за капельку маны, чтоб догнать рукокрылого шута огненным шаром. Но ману пил Клинвер через Паразита, а у Клинвера некий неведомый мертвец, поэтому только и оставалось, что продолжить пешее преследование.

Как только маг и вампир скрылись из виду, плешивый лодочник прекратил смеяться. На его лице появилось выражение человека, измученного каким-то долгим страхом.

Парусина на дне лодки зашевелилась, и из-под неё вылез человек с обожжёнными руками и шеей. Лицо его скрывала жуткая маска рогатого демона.