Ни за какие сокровища

– Лаборатории, – машинально исправила Эва. – Запомни, наконец. Впрочем, не важно. Давай сумку, помогу нести. – Она подняла одну и охнула. – Иисус, ты что, купила каменный уголь?

Минуту они шли молча, потом Марыся не выдержала и выпалила:

– Эва, черт, скажи мне честно, ладно? Положа руку на сердце… Ты ходишь с этим Александром?

Эва с трудом сдержала смех.

– Хожу?

– Иисус… Ну, вы встречаетесь? – Марыся закатила глаза, осуждая ее непонимание и общую отсталость.

– Хм…

Эва минуту помолчала. Подобная форма определения отношений двух людей не очень соответствовала тому, что происходило между ней и Алексом, но в определенном смысле Марыся была права, они встречались.

– Ну, в общем, видимо, встречаемся, – признала она, смеясь.

– Yes! – Манька с видом победителя подняла сжатый кулак.

– И что тебя так радует? – удивилась Эва.

– А я поспорила, – ответила та и моментально прикусила язык.

– Что?

– Да нет, ничего такого…

Но от Эвы не удалось так легко отделаться.

– О нет, сестричка, теперь не выкрутишься.

Маня тяжело вздохнула, видя, что Эва не отступится.

– Ну, мы с Ханкой поспорили. Я поставила на то, что вы встречаетесь и ты станешь его женой, а Ханка – что нет. Она считает, что это ме… ме… ме… Черт, как это называется? Меза что-то…

– Мезальянс? – подсказала Эва, не веря собственным ушам.

– О, точно! – обрадовалась Маня. – Именно так она и сказала: типа царевич женится на лягушке. Или как-то так.

– Я ей дам лягушку! – Эва рассвирепела. – Что это вообще такое? Пари? Заняться вам нечем? – раздраженно повысила она голос.

Марыся остановилась и посмотрела на сестру.

– По-моему, это нормально, что мы интересуемся твоими делами, ведь ты нам ничего не рассказываешь. Только пропадаешь днями и ночами. Так что, sorry, но что мы должны думать? Что вы рыбу ловите в озере на рассвете? – Она рассмеялась, сочтя шутку удачной, но через мгновение стала серьезной. – Тебе просто на нас наплевать, а еще папа говорит, что ты стыдишься семьи и поэтому исчезаешь, никого не предупредив.

С прямолинейностью Мани бороться было сложно. Эва смутилась и ничего не ответила, так как не знала, что сказать. Девушка чувствовала, что Маня права: она прятала семью от Александра, поскольку в глубине ее души жила уверенность, что встреча этих двух миров закончится катастрофой.

Они шли, не говоря больше ни слова, по дороге между шахматными досками полей разных оттенков зелени и золота. Эва пыталась прогнать грустные мысли, но слова Мани крутились в голове, как навязчивая мелодия, от которой невозможно отделаться.

Вечером позвонил Александр. Увидев его номер, Эва вскочила со стула в кухне и убежала в комнату, плотно закрыв за собой дверь.

– Как дела? Вы победили? – поинтересовался он.

– Мы заняли почетное второе место. – В голосе Эвы слышалась подлинная гордость. – Слушай, это чудесные дети! В них столько энергии, и, знаешь, они действительно признательны, что им уделяют время. Сильвия после смерти попадет прямиком на небо за то, что тут для них делает.

– Я тоже так думаю, – согласился Александр.

Тут Эва услышала шум со двора.

– Подожди минутку, – бросила она в трубку и выглянула через окно.

Пес ужасно лаял. Наверное, отец возвращался из бара с кем-то из приятелей. У Азора была прямо-таки аллергическая реакция на пьяных. На всех, кроме отца.

Эва смущенно покачала головой. Ну и как, к чертовой матери, она должна представить семью Алексу, если все обстоит так? Она сделала глубокий вдох и вернулась к телефону.

– Алекс? Извини, я уже здесь.

– Слушай, – продолжал глубокий голос в трубке, – я звоню, чтобы ненадолго вытащить тебя из дому. Что скажешь? Нам надо поговорить. И не по телефону.

– Что случилось? – Эва испугалась и почувствовала, как по спине пробежал озноб. «Нам надо поговорить» – эта фраза никогда не означает ничего хорошего…

Отец в сопровождении ластящегося Азора неуверенным шагом плелся по двору.

Алекс, видимо, почувствовал, как у нее изменился голос.

– Ничего не случилось, глупыш. Ну ты и трусишка! – Он рассмеялся. – Нам просто надо поговорить. Приехать к тебе?

– Я сама приеду. На велосипеде. Хочу немного подвигаться, – поспешно ответила Эва, предпочитая не давать семье очередного повода для заключения пари.

Она торопливо надела толстовку и бросила сидящей на крыльце Ханке: «Я еду к Сильвии и не знаю, когда вернусь».

Ханка подняла глаза от книги, которую как раз читала, и смерила сестру пристальным взглядом.

– Ага, – сказала она и вернулась к чтению.

– Что «ага»? – Эва почувствовала ироническую нотку в ее голосе. – Что «ага»?!

Ханка поверх книги бросила на сестру взгляд типа «ты хорошо себя чувствуешь?» и не удостоила ее ни словом в ответ. Только с сожалением покачала головой и плотнее завернулась в одеяло, так как вечерний холод становился уже ощутимым.

* * *