Нянечка против (СИ)

— Сволочь! Урод! Я как знала, что раньше нужно было отреагировать на его «ухаживания». Он то цветы принесёт, то гулять позовёт… Говорю, что ребёнка не оставлю, а он на своём. А той ночью он позвонил в дверь, сказал, что пожар, надо срочно спускаться… Я открыла, и он накинулся на меня. Ударил несколько раз чем-то тяжёлым, я не успела отклониться и ответить ему. Потом полоснул по плечу ножом, — Оксана чуть морщится, наверняка вспомнив ту боль. — Я помню, что Сашка закричала сильно, а потом головой ударилась обо что-то, и, кажется, он потащил меня за волосы.

Мне самой больно слушать такое, но всё обошлось. Псих будет наказан, а Оксана восстановится. И Сашка тоже. Я теперь только в лучшее верю.

Я рассказываю Оксане о том, как Саша играет со мной там, в детском доме, а она неустанно благодарит меня за то, что не оставила малышку. А разве я могла оставить? Меня пустили ненадолго, поэтому я обещаю подруге, что приеду ещё и, возможно, смогу украдкой сделать Санины фотки, чтобы показать ей.

Когда выхожу на улицу, ёжусь, потому что уже холодно, а дождь, успевший стать сильнее, пока я была в здании, капает по лужам. Слышу сигнал машины и обращаю внимание, что Артём Викторович ещё не уехал. Я не враг самой себе, чтобы отказываться от помощи, поэтому быстренько бегу до машины и сажусь внутрь.

— Вы за мной следите, чтобы не нажаловалась на ваше поведение выше? — спрашиваю я, потираю замёрзшие ладони.

— Слежу? Забавная теория. А, прости, что не так с моим поведением? Я пристаю к тебе или что?

— Вы сами прекрасно понимаете, о чём я говорю… — фыркаю я.

— Мы вчера перешли на «ты», пусть это был не самый удачный переход… Кроме того, я могу только догадываться, о чём ты… — усмехается он.

Да ладно?

Решил сделать вид: моя хата с краю, ничего не знаю?!

Ну-ну… Конечно…

Больше мы не разговариваем, и едва машина останавливается у моего подъезда, я выскакиваю, бегу к нему, а лишь скрывшись за дверью, понимаю, что я кусок неблагодарного бекона. Даже спасибо не сказала.

Часть 12

Проходит неделя… Психолог не разрешает везти Сашу в больницу: говорит, что не стоит ребёнку видеть маму там, только когда её выпишут. Оксана каждый раз плачет над фото и видео, которые я привожу, а мне так хочется, чтобы эти двое уже встретились… Им плохо друг без друга, это так чётко видно.

А ещё меня подбешивает тот факт, что Артём Викторович ничуть не обижается на мои слова, даже я бы сказала, заботится обо мне: и подвозит частенько… и о самочувствии справляется. А я на него залипаю, хоть сто раз говорила себе, что пора бы начать разбираться с его «шаловливыми» делишками.

Приехав на работу, я замираю во дворе, глядя на машину, доверху забитую строительными материалами. Артём Викторович стоит около неё, покачивая головой и плотно сжав губы. Он ставит подпись на какой-то бумажке, и машина уезжает.

— Вы серьёзно? — возмущаюсь я, приближаясь к нему.

— Серьёзно? Это к чему вопрос? — задаёт он встречный вопрос.

— Вы снова отправляете материалы для ремонта куда-то, чтобы получить деньги? Какой же вы!

— Ну и какой же я? — с яростью в голосе спрашивает он, стискивая зубы до появления противного скрежета.

— Лживый! Нет! Я всё понимаю, но, Господи! Вам хоть хорошо живётся-то на деньги детей?

Он просто разворачивается на месте и уходит, а я шмыгаю носом и медленно плетусь к крыльцу. Не понимаю, почему все сотрудники терпят этот беспредел? Неужели на самом деле получают свою долю?

Я вхожу и негромко здороваюсь с вахтёршей. Всё ещё злюсь и на себя и на него из-за этой перепалки. Иногда мне начинает казаться, что Артём Викторович и невиновен в таком состоянии детского дома, что это приказ откуда-то выше — не трогать второй этаж, но я не понимаю совершенно его поведение: почему не оправдывается, и молча сносит мои обвинения.

— А ты что унылая такая, пигалица?

— Да ничего… Всё хорошо, — отвечаю я, не желая перемывать косточки начальника у него за спиной. Мне проще сделать это, глядя ему в глаза — высказать всё, что думаю о нём.

Только противно почему-то на душе. Горько. Его забота обо мне после тех слов покорила… И он даже стал мне симпатичен. Мысль появилась, что он на путь исправления может встать, ну как в книжках про хорошую девочку и плохого мальчика, а он вон что сотворил. Взял и отправил строительные материалы…

Пытаюсь побороть эти гадкие чувства, перемешавшиеся внутри, пока нахожусь в комнате для персонала, потому что не хочу, чтобы моё настроение как-то отразилось на детях.

Часть 13

Ещё две недели пролетают быстро. Оксану выписывают. Артём Викторович едет в больницу вместе со мной, аргументируя тем, что сразу же отвезёт Окси в детский дом, чтобы подписала все бумаги и забрала Сашульку, а мне кажется, что он таким образом пытается подкатить ко мне. Возможно, ему понравился мой бунтарский дух или что-то ещё привлекло внимание… Ну мало ли? Я точно чувствую, что нравлюсь ему. И он мне нравится, хоть я и твержу себе как мантру, что он фальшивый человек — лгун и лицемер.