Няня для главы сыскной полиции

- Татьяна, может не будем портить день твоего чудесного воскрешения забытыми воспоминаниями? Я никогда тебе не врал. Ничего не обещал. Ни к чему не принуждал. В принципе не имею такой привычки. Разошлись мы полюбовно. Помнится, я был более чем щедр. А когда твои подельники привели в мой дом Полину, не стал глубоко копать. Хотя белых пятен в твоей истории имелось предостаточно. Так давай ты не будешь ломать комедию, а честно расскажешь зачем пожаловала?

Я, кажется, даже затаила дыхания. До такой степени меня околдовал рокочущий голос Меньшикова. Он его не повышал, но каждое слово стегало словно кнут. И если я, находясь за дверью, чувствовала это. Каково же было ушлой девице?

- Хорошо, я все тебе расскажу, - судя по стуку каблучков, она отошла к окну. Пауза продлилась около минуты. Затем раздался тяжелый вздох. – Мою жизнь, после нашего расставания, нельзя назвать безбедной. Я одна воспитывала дочь, а работа в театр едва позволяла сводить концы с концами.

- Насколько мне известно, почитателей твоего таланта было немало.

- Это все не то, - новый вздох, был еще тяжелее предыдущего. – Чтобы поддерживать свое состояние на должном уровне мне нужны были деньги, а не цветы от поклонников. Закончилось все тем, что я наделала долгов и была вынуждена скрываться от кредиторов. С Полиной меня бы быстро нашли, поэтому… мне больше некому было ее оставить, Мирон.

- И что же изменилось? Зачем ты вернулась?

- Я… я нашла покровителя. Он выплатил мои долги и готов дальше содержать нас с дочерью. Я здесь, чтобы забрать ее.

Последняя фраза повисла в воздухе. Полина, услышав ее, вцепилась в мою руку.  Выпученная нижняя губа задрожала. А из глаз покатились крупные слезинки.

- Я не хотю с мамоськой. Малия Андлевна, не отдавайте меня ей. Я буду холосей двоськой. Я обесяю, - надрывный шепот ребенка едва не заставил меня задохнуться. Грудь стеснило от боли. Пришлось прижать ее к себе.

- Вот еще выдумала. Никому мы тебя не отдадим...

- Полину я тебе не отдам, - в унисон со мной прорычал Мирон. И так легко и спокойно стало на душе, что будь этот мужчина здесь, рядом со мной, не удержалась бы и повисла у него на шее.

- Ты не имеешь права! Она моя дочь! – девушка явно не ожидала такого резкого отпора, а потому в ее голосе было больше удивления, чем гнева.

- В своем последнем письме ты назвала меня ее отцом, а значит – не важно, правда это или нет - я могу распоряжаться ее жизнью. В любом случае, мы спросим мнения девочки. Но я буду весьма удивлен, если она захочет покинуть этот дом вместе с тобой.

- Я… я это так не оставлю! Я буду жаловаться… Ты не посмеешь…

Она еще что-то кричала, но я уже не прислушивалась. Сосредоточилась на собственных мыслях. Пытаясь понять логику этой скандальной барышни.

Нет, я правда не понимала, для чего ей вдруг понадобилась дочь. Судя по реакции у дверей, большой любви она к Поле не питала. В ее жизни появился новый мужчина. Покровитель. А ему зачем чужой ребенок?

Здесь явно что-то не так. Но как выяснить, что именно, если я уже сегодня собралась с вещами на выход? Придется заставить Мирона просить меня не увольняться. Да так, чтобы он не понял, что это мной же навязанное желание.

Отдавшись продумыванию грандиозного плана, я не заметила, как заскрипела дверь. Опомнилась, когда она, открываясь, толкнула меня в бок, заставив расстелиться на полу.

Подняться или уползти вслед за шустрой Полей я не успела. Сверху упала тень.

- Мария Андревна? – Меньшиков, по привычке приподняв бровь, даже не попытался скрыть насмешки в голосе.

- Это не то что вы подумали, - прикусив губу, затараторила я. - У вас тут свет и атмосфера… прекрасное место, чтобы заняться йогой.

- Йогой? Как странно, я именно об этом и подумал…

Глава 23. Держи меня!

- Малия Андлевна, - с трудом сжимая дрожащие губы, прошептала Полина. – А папенька меня не отдаст?

Уловив в ее голосе нотки безудержного страха, я почувствовала, как сердце защемило от нежности. Вернувшись к детской кроватке, я села на край и заботливо поправила пуховое одеяло. Надеясь этим жестом не просто создать уют, но и развеять все ее тревоги и сомнения.

Что же сделала эта пропащая мамаша, раз ребенок так ее боялся?

Поля явно что-то скрывала. Даже если хотела рассказать - не решалась. Глазки на мокром месте. Затравленный взгляд. Пытать ее было последним, чего мне хотелось. Сейчас главное успокоить, а правда никуда не убежит.

- Конечно не отдаст, милая, - я коснулась пальцами ее мягких кудряшек. – Ты же слышала, что он сказал твоей маменьке. Не видать ей тебя, как своих ушей.

На светлом личике засияла робкая улыбка.

- Никогда-никогда?

- Никогда-никогда, - покачала я головой. – Твой папенька сильный и храбрый. Он тебя любит и никому не позволит тебя у него отнять. А сейчас закрывай глазки и спи. Завтра я научу тебя делать уксусную змею. Вот увидишь, это очень весело.

С этими словами я поцеловала малышку в лобик, поднялась и направилась к выходу. Выйдя в коридор и остановившись перед своей комнатой, я взялась за ручку двери, но не успела ее открыть. За спиной раздались тяжелые шаги.