Няня для родного сына

Ника. Есть ещё один человек, который никогда тебе ни в чём не откажет. Его имя никогда не произносилось в нашей семье, и о нём не знал ни мой сын (твой отец), ни, уж тем более, твоя мать.

Лехман Савелий Григорьевич.

Так сложилось, что судьба познакомила нас, но не дала быть вместе. У него была семья, разрушить которую я не посмела. Всё, что у меня было, это Андрей, а потом ты.

Савелий нашёл меня сам. Ему не составило труда узнать всё о твоём отце, но признать его он не мог. Он переводил ежегодно приличную сумму. Деньги я не трогала. Сначала мешала гордость, а потом решила, что воспользуюсь ими только в самом крайнем случае. Но я не хочу, чтобы длинные руки твоей матери к ним протянулись. Поэтому в моём комоде, в самом нижнем ящике, двойное дно. Там лежит ключ и номер ячейки. Думаю, тебе это пригодится.

Целую и берегу тебя! Твоя ба.

PS: Как же мне нравилось, когда ты так меня называла».

Строчки расплывались от непрошенных слёз, застилавших глаза. Я словно слышала бабушкин голос, читая их.

– Я вижу, что Вы ознакомились с письмом, – прервал мои мысли Зимин.

– Да. Но она никогда не говорила мне об этом.

– Екатерина Петровна никогда не распространялась о своих действиях. Она впервые обратилась за помощью к господину Лехману, когда Вы попали в больницу. Именно тогда она сняла деньги. Также она хотела, чтобы он проверил достоверность в смерти её правнука. Что-то её смущало. Именно по этому вопросу я ездил к нему. Первый раз, чтобы лично передать документы, и второй раз: забрать материалы по этому делу. Но, боюсь, у меня для Вас плохая новость, Вероника Андреевна. Лехман Савелий Григорьевич скончался. Даты смерти Екатерины Петровны и Савелия Григорьевича совпадают.

Глава 8.

– Какие документы Вы должны были передать?

– Копии медицинских свидетельств о рождении и перинатальной смерти Вашего ребёнка.

Я нахмурилась. Ведь я так и не открывала папку с документами, которую собрала ба.

– Как она смогла их получить? – спросила у Зимина. Это тоже оставалось загадкой, ведь я в это время была в клинике.

– У Екатерины Петровны была доверенность, где она имеет право действовать от Вашего имени, заверенная у нотариуса.

– Вами?

– Нет. К сожалению, таких полномочий я не имею. После смерти Вашего отца Ваша мать дала согласие, что Рябинина Екатерина Петровна имеет право действовать от Вашего имени. Позже Вы сами подписали подобный документ.

Да, что-то такое было. Ба говорила, что ей нужно получить какие-то бумажки, и чтобы не отрывать меня от учёбы, проще оформить доверенность.

– С изменениями правил о сроках Екатерина Петровна имела бессрочную доверенность на право действовать от Вашего имени и исключительно в Ваших интересах.

Я ещё больше нахмурилась. Как всё сложно. И столько непонятного.

– И ещё. Думаю, что юристы Лехмана свяжутся с Вами в скором времени. Ваше имя было указано в его завещании. И я бы настоятельно рекомендовал в этом вопросе иметь поддержку специалиста. Без ложной скромности имею в виду себя. Но если у Вас есть кто-то другой, не стану настаивать.

– Нет. У меня никого нет, и буду только рада Вашей помощи, только не имею ни малейшего понятия, как буду рассчитываться.

– Об этом можете не волноваться. Моя оплата останется прежней, если Вы не возражаете, она будет автоматически списываться с Вашего счёта.

– Моего счёта? – Я точно знала, что на моём счету не хватит на это денег.

– Не того, которым Вы пользуетесь, а того, который оставила Вам Екатерина Петровна. Я бы порекомендовал тщательно изучить все документы. Пока неизвестно, успел ли Лехман что-нибудь узнать о смерти Вашего сына. Его бумаги ещё не разобрали. Я оставил свои координаты, и если мне поступит какая-нибудь информация, незамедлительно Вам сообщу.

– Это уже не нужно.

– Вот как?! – переспросил Зимин, ожидая объяснений.

– Я точно знаю, что мой ребёнок жив, – Зимин удивлённо вскинул брови. – Да. Медсестра детского отделения поменяла бирки, и бабушка получила документы на чужого младенца.

– Каким образом Вы это узнали?

– Я встречалась с медсестрой, которой заплатили деньги, чтобы избавиться от моего сына.

– Вы сделали запись разговора?

– Нет. А нужно было? – я заметила, как нахмурился Зимин.

– Конечно. Вы можете снова встретиться с этой медсестрой?

– Не знаю, – неуверенно ответила. – Но попробую.

– Было бы очень хорошо, если бы Вы получили запись её признания.

Но я не смогла ничего получить. Каримова скончалась на следующий день после моего посещения.

Я осталась один на один со своей проблемой: как вернуть своего сына. Заявиться просто так в дом Щегельских не получится. Меня тут же выставят за дверь, это будет в лучшем случае. В худшем – снова окажусь в стенах психиатрической клиники. А ангела-хранителя в лице моей ба у меня больше нет. Есть адвокат, оставленный ею в «наследство», но я пока ничего о нём не могла судить. Хотя нет, первый урок я усвоила: делать записи всех разговоров. И первое, что сделала, купила себе новый смартфон.

Буквально через несколько минут после покупки мне позвонил Зимин.

– Вероника Андреевна, поздравляю Вас с хорошим приобретением.

– Вы что, следите за мной?!