Няня для родного сына

– Не торопись, – шепчет Мартин, обжигая дыханием.

Бросаю затуманенный взгляд в сторону, где спит сын, и молю, чтобы он не просыпался, жадно хватаю ртом воздух в немом крике, когда горячие губы касаются обнажённой кожи. Тело, истосковавшееся по мужской ласке, изнывает от желания, напряжено до предела и требует освобождения. Зарываюсь обеими руками в густые волосы, тянусь в поцелуе, и не в силах больше терпеть, жалобно прошу:

– Мартин, пожалуйста, – шепчу на выдохе, но мои губы закрывают в жадном, исступлённом поцелуе.

Мир начинает кружиться от одного только поцелуя. Не сразу понимаю, что муж меня отпустил. Хочу открыть глаза, но ощущаю тяжесть мужского тела. Его пальцы переплетаются с моими, и мне возвращают тепло губ и дыхания.

– Как же я по тебе скучал, ты даже не представляешь, – тихо произносит Мартин, не желая дать долгожданную свободу.

Я больше не в состоянии терпеть эту муку, вздрагиваю от его шёпота и тянусь к нему сама, но Мартин не отпускает мои руки. Трепыхаюсь, как пойманная бабочка, пока муж не придавливает своим весом, целуя горячими губами висок.

 Я не помню, как уснула. Не помню, что мне снилось. Ничего не помню, но понимаю, что не хочу просыпаться. Чувствую ровное дыхание мужа на затылке, а моя спина тесно прижата к его груди. Пытаюсь выбраться, но Мартин даже во сне не отпускает, лишь сильнее прижимает меня к себе.

Наверное, это самое надёжное место, и я снова засыпаю.

Просыпаюсь, когда ярко светит солнце. Ни Мартина, ни Кирилла в комнате нет. Хочу соскочить с кровати и найти их, но понимаю, что без душа не обойтись. Спешу в душ, а в голове мелькает мысль, что мы вчера не предохранялись.

Обоих мужчин нахожу на кухне. Мартин колдует у плиты, сын сидит за столом и ковыряет мозаику.

– Доброе утро, – произношу, хотя уже почти полдень.

Мартин резко оборачивается и отходит от  плиты. Вид Щегельского в женском фартуке вызывает улыбку.

– Очень доброе, – произносит мужчина, обволакивая голосом. – Выспалась?

– Ты бы мог разбудить, – ворчу, пряча глаза.

– Не мог. Ты вчера очень устала.

– Я… – хочу спросить и не знаю, как, и кажется, снова краснею.

– Ты потрясающая, – слышу комплимент и вижу блеск в его глазах. – Да, сынок?

– Дя, – соглашается Кирилл.

– Садись, у меня почти всё готово. Кирюша уже поел.

– Я сё ел, – хвастается сын, вызывая улыбку.

– Молодец, – хвалю, понимая, что тоже голодна и готова, всё съесть.

– Ешь, силы тебе ещё пригодятся, – коварно улыбается Мартин.

Демонстративно кладу вилку.

– Признавайся, что задумал?

– Ты ешь, ешь, – посмеивается Мартин.

– Не буду, пока не скажешь! – требую. Не поедем же мы опять в детский развлекательный центр?!

– Ничего плохого. Честное слово.

Что-то не особо верится в его «честное слово», и я продолжаю на него коситься.

– Мартин, ты можешь нормально объяснить?

– Это сюрприз.

– Сюпись, – повторят Кирилл.

Не уверена, что люблю сюрпризы.

Но Мартин продолжает упорно молчать, точнее, делает вид, что не замечает моих взглядов, лишь старательно подкладывает нежнейшее куриное филе в сладком соусе.

Касается пальцем уголка моих губ.

– Соус, – объясняет он, и слизывает его.

Пытаюсь убрать посуду, но муж не даёт, убирает всё сам.

– Идём одеваться? – обращается непонятно к кому, ко мне или к сыну.

– Дя! – сынок спрыгивает со стульчика, я ахаю, а он уже убегает наверх.

– Идём, – меня тянут за руку.

– Ты можешь сказать, куда?

– А есть разница?

Задумываюсь. Ведь на самом деле мне никакой разницы нет, главное, чтобы рядом был Кирилл. И Мартин.

Погода стоит чудесная. Ярко светит солнце, слепит по глазам от тающего снега. Не хочется такой день провести в помещении. Но я так и не знаю, куда везёт нас Мартин. К моему удивлению город остаётся позади. Вопросы не задаю, ибо знаю, что в ответ получу лишь улыбку, и ловлю себя на том, что сама тоже улыбаюсь.

Мы приезжаем в небольшое частное хозяйство. Хозяин, старый друг Роберта разводит лошадей, и буквально на днях родился жеребёнок. Именно на это чудо и привёз посмотреть нас Мартин. Он держит на руках Кирилла, пока тот осторожно тянет ручку к малышу. Кирилл замирает, и смотрит, открыв ротик.

– Зясь?

– Нет, Кирюша, это лошадка. Маленькая лошадка. Хочешь погладить?

– Неть, – отвечает сынок, для убедительности качая головой, но сам тянет ручки. Мартин подходит ближе.

Стою и сама боюсь дышать. Столько красоты и грации в этих удивительных животных. В этом стойле только мама с малышом. Хочется посмотреть и других, но Кирилл не хочет уходить. Приходится ждать, когда сынок «разрешит» его увести.

Домой мы уезжаем под вечер. Мартин не удержался и прокатился на чёрной красавице. Я тоже очень хотела, но побоялась, и мы обещаем, что летом обязательно приедем ещё, тогда и Кирилл сможет покататься на подросшем жеребёнке.

После ужина Мартин уходит в кабинет, он и так потратил на нас целых два дня, понимаю, что ему нужно работать, а вот Кирилл этого понять не хочет. Кое-как увожу его наверх и пытаюсь занять, потом купаю и укладываю спать. Сын засыпает быстро.