Няня [litres]

– Вот что я вам скажу, – заговорил Фавершем. – Ваш отец работал по контракту в элитном игровом клубе в Мейфэре – привлекал туда определенную клиентуру. Клубы, подобные «Берлингтону», в середине семидесятых начали остро нуждаться в деньгах. К тому времени они уже не были закрытыми аристократическими заведениями, поскольку многие из их членов оказались на мели, хотя этого и не признавали. Клубам потребовались богатые арабы и нефтяные деньги, которые те приносили в Сити не меньше, чем закачивало туда правительство. Вашего отца наняли, чтобы он принимал новых клиентов, заманивал их, если угодно. Александер не единственный из нашего поколения, кто пошел по подобному пути, но он был лучшим. Такие люди – настоящие лорды – создавали впечатление, что старый мир до сих пор жив.

Меня охватило сокрушительное разочарование.

– То есть мой отец был кем-то вроде манекена в витрине?

– Нет, куда там манекенам… Я уже сказал, что в своем деле он был исключительно хорош. Господи, по-моему, я вас расстроил, Джослин. Простите бога ради. Я и не думал принижать Александера в ваших глазах, полагал, что вы имеете представление о его деятельности.

– Нет-нет, я не расстроена, ничего подобного.

Разумеется, я лгу. Мой мозг напряженно трудится, пытаясь переосмыслить все, что мне известно о родителях. У меня к Фавершему еще множество вопросов, однако задавать их сейчас не следует.

– Мне безразлично, чем именно он занимался. На самом деле я сожалею, что была так далека от папы в конце его жизни.

– Ему тоже от этого было не по себе, дорогая.

Наконец приносят наши блюда, и я пользуюсь возможностью изменить тему разговора.

– Почему «Берлингтон» не продаст «Ванитас» на аукционе? Почему поручили это дело нам?

– Я дал им знать, что у меня есть интерес со стороны потенциального и очень небедного покупателя.

Не могу сказать, что ответ Фавершема меня удовлетворил. Если клуб выйдет на аукцион, наверняка там будет немало покупателей с не менее глубокими карманами. Заметив, что я нахмурилась, Джейкоб пускается в объяснения:

– Думаю, вы понимаете, что частная неафишируемая продажа имеет и другие преимущества. Клуб не желает создавать впечатление, что он нуждается в деньгах и поэтому реализует свои активы. Это не очень хорошая реклама.

Фавершем явно не терял времени, искал контакты среди покупателей. Нет, я не жалуюсь, с чего бы? Чем скорее уйдет картина, тем скорее я получу свои комиссионные. Поднимаю бокал.

– За успешную продажу. Не терпится встретиться с покупателем.

– А он жаждет увидеть вас, – отвечает Фавершем. – Ну, ваше здоровье.

Я улыбаюсь и поддерживаю легкую беседу, однако после нашего разговора чувствую себя запачканной, да еще и обстановка давит. Яркие латунные светильники, тщательно развешанные зеркала, отражающие посетителей с разных сторон, и настенная роспись, создающая оптические иллюзии, – все эти атрибуты словно специально продуманы, чтобы исказить реальность.

За стол мы сели довольно поздно, да еще и Фавершем предложил отведать три смены блюд, так что сообщения в телефоне я проверяю только на выходе из ресторана, когда пробило четыре.

Господи, похоже, случилась катастрофа: экран пестрит уведомлениями о пропущенных вызовах. Куча лихорадочных сообщений от матери Стэна. Читаю первое:

Детей в школе не было, когда я за ними приехала. Телефоны не берут. Срочно позвоните мне.

Отправлено в семь минут четвертого.

Мне становится страшно. Бешено листаю сообщения, выискивая то, где будет сказано, что все в порядке.

1978–1979

Линда быстро привыкает к своему новому имени, и Джин ей в этом помогает. Ханна Берджесс… Линде нравится, и звучит куда интереснее, чем «Линда Тэйлор». В школе у них ни одной Ханны не было, зато Линды – целых три.

Они с Джин снимают комнату в обшарпанном хостеле в районе Монпелье, в Бристоле. Подруга находит работу уборщицы в парикмахерской на улочке, где здания раскрашены во все цвета радуги. Как-то в субботу она идет в «Вулвортс» и тайком кладет в карман два медных колечка от занавесок. Такие продают незамужним матерям.

– Если будем куда-то выходить, притворимся, что обе замужем, – предлагает Джин.

Они идут в паб, и Ханне приходится по душе их новая игра. Она крутит на пальце кольцо под жадными мужскими взглядами, а вот Джин притворство быстро надоедает.

Изучая объявления о работе, Ханна обдумывает, как бы сойти за квалифицированную няню из Норланда. Нет, слишком рискованно. Тогда она сама размещает объявление в местной газетенке:

Опытная няня, недавно переехавшая в Бристоль, ищет работу на полный день. Рекомендации по запросу.

В один из вечеров в коридоре хостела раздается телефонный звонок.

– Видел ваше объявление, – говорит мужской голос. – Мы с женой – художники, и у нас два сына-дикаря, так что нам требуется помощь.