Няня [litres]

– Знаю я, когда у тебя поезд. Хотела пожелать удачи. Скажи Фавершему, пусть меня наберет. Не забудь, хорошо? Он мне так и не перезвонил.

– Иди ложись, а то простудишься.

Касаюсь ее плеча, но мать сбрасывает мою руку Нетерпеливо жду, когда она вернется в кровать.

– Антеа придет к семи готовить завтрак, заодно поднимет Руби. А ты до тех пор постарайся поспать. Без четверти девять приедет мама Стэна, мы договорились, что она завезет Руби в школу. Помнишь?

– Разумеется.

Под натянутым по шею одеялом мать выглядит совсем маленькой и хрупкой.

– Откуда у тебя эта блузка? – интересуется она.

Мне не хочется говорить, что это подарок от Ханны. Только не сейчас – мать обязательно скажет какую-нибудь гадость.

– Привезла из Калифорнии. Она у меня давно.

– Ты вроде бы говорила, что у тебя нет ничего подходящего для работы…

– Мне пора.

– Выглядишь замечательно, – добавляет мать.

Комплимент обескураживает меня куда больше, чем ее обычные колкости.

– Ладно, до встречи.

Уже закрываю дверь, когда мать вновь подает голос:

– У меня просьба. Можешь кое-что спросить у Ханны?

– Что именно?

– Спроси, помнит ли она, как мы с ней познакомились.

– Зачем?

– Любопытно, отложилось ли у нее в памяти, в чем я была в тот день.

– Вот возьми и спроси сама! Все, с меня хватит!

Решительно захлопываю дверь. Не могу ее видеть в таком жалком состоянии.

По дороге на работу мне никак не удается расслабиться. Беспокоюсь, как справится Руби, и пишу ей сообщение прямо из поезда.

Как дела с утра? Целую, обнимаю, желаю удачи в школе.

Поступает лаконичный ответ:

Все в порядке.

Немного приободряюсь, когда через несколько минут поступает еще одно сообщение:

Стэн приглашает меня к себе после школы посмотреть на его новую морскую свинку.

Не возражаю, если его мама не против. Я ей напишу.

Та чуть позже подтверждает, что сможет забрать детей после уроков. Матери об изменении плана не пишу – в любом случае она не совсем в себе. Лучше скажу Антеа. У той есть мобильник, правда такой динозавр, в котором периодически заканчивается память. Лучше будет позвонить ей прямо в Лейк-Холл. Так и делаю, выходя из подземки, однако трубку берет мать.

– Можешь позвать к телефону Антеа?

– Она вышла на улицу.

– Когда вернется?

– А что ты хочешь?

– Я лучше поговорю с ней.

– Неужели ты считаешь, что я не сумею передать сообщение? Думаешь, роль секретаря мне не под силу?

– Скажи ей, что Руби после школы поедет к Стэну, так что школьный автобус ждать не нужно. Я сама заберу ее из гостей по дороге с работы.

– Хорошо, передам.

– Запиши, а то забудешь.

– Хочешь сказать, что у меня теперь ни рассудка, ни памяти?

– Делай что хочешь, но Антеа должна быть в курсе.

На всякий случай пишу экономке сообщение, хотя понятия не имею, дойдет ли оно до адресата, и мысленно делаю заметку: попозже перезвонить еще раз. Только с моей матерью самая простая задача превращается в невыполнимую миссию.

Детектив Энди Уилтон

Энди и Максин выбираются из машины.

– Готов? – осведомляется она.

– Всегда готов, – морщится Энди, поглядывая на Лейк-Холл.

Они дергают шнур дверного звонка и прислушиваются к мелодичной трели в глубинах дома, однако к двери никто не подходит.

– Наверное, сначала следовало договориться по телефону, – вздыхает Максин.

Энди молчит, хотя напарница права. Другое дело, что ему не хотелось заранее предупреждать леди Холт о визите. С какой стати, если она ведет себя так, словно все остальные ей не ровня? Они звонят еще раз и уже разворачиваются к машине, когда дверь наконец открывают.

– Чем могу вам помочь? – спрашивает запыхавшаяся женщина средних лет.

Энди отмечает ее наряд: домашний халат, черные брюки, практичные туфли.

Детективы предъявляют свои жетоны.

– Мы хотели бы переговорить с леди Холт, если она дома.

– К сожалению, это невозможно. Она недавно сильно упала, так что пока прикована к постели.

– Говорила же, надо было позвонить… – бормочет Максин.

Женщина дергает носом и поправляет очки.

– На этом все?

– Вы здесь работаете? – интересуется Энди.

– Я экономка. – Она гордо выпрямляется и протягивает каждому из детективов руку в резиновой перчатке. – Антеа Маршалл.

– Мы на днях общались с вашей матерью. Не смогли бы и вы с нами поговорить?

– По поводу черепа? – вздыхает женщина.

– Нет, беседа будет общего характера. Мы хотели бы получить больше информации о доме, об озере и о людях, которые здесь жили и работали. Наверняка вы многое знаете. Ну и, честно говоря, я готов продать душу за чашку чая, – улыбается Энди.

Антеа распахивает дверь.

– Возможно, я найду вам еще и кусочек фруктового торта.

– Да вы просто ангел!

Фруктовый торт успел немного зачерстветь, а чай настолько крепок, что в него можно ставить ложку, зато Антеа заливается соловьем, словно только и ждала момента, когда ее кто-то выслушает.