Няня [litres]

Однако откуда в ней такое спокойствие, такая уверенность? Я продолжаю сомневаться, Ханна ли это. Если нет, откуда бы ей знать подробности? В глубине души начинаю верить в правдивость ее слов. Если передо мной все же самозванка, то, должно быть, она очень близко знала нашу бывшую няню. Слишком многое ей известно. Я в полном замешательстве.

– Ты уйдешь, как только получишь деньги! – дрожащим голосом заявляю я.

– Поживем – увидим.

– Я требую, чтобы к концу недели ты оставила мой дом. Терплю тебя ровно до той минуты, как перевод поступит на твой счет, и ни секундой больше.

На ее лице играет горькая жестокая улыбка. Гадкий утенок, который так и не превратился в лебедя. Самый опасный тип противника…

– У меня еще много дел, – говорит она. – Не возражаете, если я ими займусь?

Не могу находиться с ней в одном доме, поэтому выхожу на улицу. Джефф мульчирует розы, и я присоединяюсь к нему, хотя силенок для подобной работы у меня маловато.

Садовник набрасывает компост в клумбы, а я распределяю его маленькими холмиками у каждого стебля.

– Вы промокнете, – через некоторое время предупреждает меня Джефф.

И правда, с неба сыплется холодная мелкая морось. Садовник предлагает мне руку, и мы, взобравшись на скользкий берег, встаем под идеально круглой кроной дуба.

– Божественное дерево, – говорю я, окидывая взглядом могучие переплетенные ветви.

– Ага. Покурить хотите?

Много лет назад, во время беременности, я частенько убегала в сад и выкуривала с Джеффом сигаретку. Разговариваю с ним и вспоминаю своего отца. Старик любил землю, трудолюбиво ее возделывал и тем жил. Курить я бросила больше тридцати пяти лет назад, но теперь, пожалуй, начну снова.

– Почему бы и нет…

Джефф сворачивает нам сигаретки, тщательно укладывая слой табака в трубочки из тонкой папиросной бумаги, и, пригнувшись, защищает их своим телом от моросящего дождя.

Пока мы курим, Ханна выходит в заднюю дверь и энергично вытряхивает ковер.

– Никогда в жизни она не убиралась, – бормочет Джефф. – Всегда была, видите ли, выше этого.

– А ты прав. Я и запамятовала.

Помню, как однажды попросила няню подменить домработницу, так та закатила истерику. Настаивала, что уборка в ее обязанности не входит, поскольку не имеет отношения к уходу за ребенком.

Ханна на минуту застывает с ковриком в руках, рассматривая озеро, затем возвращается в дом. Нас с Джеффом она не замечает.

– Могу я тебя кое о чем попросить, Джефф?

– Да, я слушаю.

– Как ты считаешь, Ханна изменилась? Я имею в виду не возраст.

Он стряхивает с губы крошку табака.

– Ничего существенного я не заметил, но мы ведь с ней особо и не общались. Она меня и тогда недолюбливала, и сейчас вряд ли ко мне воспылает. Может, это и не мое дело, но, по-моему, она неровно дышала к лорду Холту.

Садовник прав, однако я не говорю ни «да», ни «нет». Ни с кем не готова обсуждать эту тему. Интересно, что еще бросилось Джеффу в глаза?

– Руби хотела бы посадить одну розочку своими руками.

– Что ж, сейчас время для посадок самое подходящее. Роза примется, даже если ее просто воткнуть в песок.

– Как думаешь, какой сорт ей понравится?

– На вашем месте я позволил бы ей выбрать самой.

– Да, пожалуй.

С непривычки у меня начинает кружиться голова. Бросив окурок, затаптываю его носком туфельки, и Джефф подбирает его раньше, чем я успеваю нагнуться. Возвращаемся обратно; садовник снова держит меня под руку. Ноги уже промокли – обязательно нужно переодеть колготки, и я поворачиваю к дому. Серые еще час назад парапеты и печные трубы почернели от дождя, словно их облили смолой.

– Леди Холт… – подает голос садовник.

– Да, Джефф?

– В деревне всякое болтают о черепе.

– Кто бы сомневался…

– Сначала шептались, что это якобы кости Ханны, а теперь ходят и разные другие слухи. Я думаю – все вскоре успокоится. Не все прислушиваются к сплетням. Так, на всякий случай, чтобы для вас это не было сюрпризом.

– Спасибо, Джефф.

Забавно, но я и вправду благодарна старому садовнику. Даже не задумывалась, насколько нуждаюсь в верном союзнике.

Джефф вновь принимается за свои грядки, а я направляюсь во внутренний двор. Толкаю дверь черного хода, однако та заперта, и сквозь окошко никого не видно. Обхожу дом вокруг, пробую парадную дверь, однако и она на замке. Машины Ханны во дворе нет; вероятно, уже уехала. Озноб уже начинает пробирать меня до костей, и я, дрожа, нажимаю кнопку звонка. Тишина… Снова бегу в сад, но и Джеффа след простыл. Наверняка садовник ушел домой.

Выбора у меня нет – приходится ждать под навесом крыльца. Ей-богу, чувствую себя бездомной собачонкой.

Детектив Энди Уилтон

Энди пригибается, поднырнув под стебель глицинии, и стучится в дверь коттеджа. Дом большой и весьма живописный, с густым и довольно диким садом. Осенние цветы изо всех сил бьются за место с отцветающими летними.

– Элизабет Фуллер? – осведомляется Энди у открывшей дверь женщины.