Няня [litres]

– Я так поняла, что его коллекция подобрана из чистой любви к искусству. Фавершем говорит, что Поль рассказывает о ней с огоньком в глазах.

А по поводу «Ванитас» он и полслова не проронил. Удивительно…

– Не нам обсуждать, почему он вдруг решил купить это полотно, – слегка раздраженно возражает Клеменси. – Полагаю, вы не намерены на этом зацикливаться?

– Разумеется, нет.

– Ну и прекрасно. Не следует ожидать от клиентов тех же чувств, что испытываем мы. Бизнес есть бизнес.

Клеменси резко разворачивается и выходит из зала, а я стою, словно наказанная девочка. Да, я новичок и, возможно, идеалист. Не исключено, что поведение покупателя я интерпретирую неправильно, а все же меня несколько коробит эта ситуация.

Сегодня Фавершем отпускает меня домой пораньше.

– Вы можете расслабиться, дорогая. Нам нет смысла торчать здесь втроем до самого вечера.

Дорогу до Лейк-Холла я провожу в своих обычных мечтах. Ах, если бы… Если бы я смогла отмотать жизнь назад и вновь оказаться дома, в Калифорнии, в нашем с Крисом доме. Как я соскучилась по его милым шуткам, по нашим крепким объятиям, когда между нами втискивается Руби!

Подъехав к Лейк-Холлу, обнаруживаю мать перед входной дверью. Стоит съежившись, дрожа, в насквозь промокшей одежде.

– Не могу попасть в дом, – жалуется она.

– И сколько ты уже здесь торчишь?

– Года полтора, не меньше.

– Да что случилось?

– Эта женщина… Эта твоя драгоценная Ханна… Она уехала и заперла все двери. И ведь точно знала, что я в саду!

– Наверняка она даже не подозревала, что ты на улице. Ты ведь не считаешь нужным сообщать нам о своих планах, вот Ханна и решила, что ты у себя. А где же был Джефф?

– Я побежала его искать, но опоздала – он тоже ушел. Руби и Ханна уже должны были вернуться. Где они? Куда Ханна ее повезла? Колокола уже давным-давно пробили пять.

– Успокойся! Давай-ка я тебя впущу. Ведь прекрасно знаешь, что Руби по понедельникам плавает в бассейне. Ты курила?

– Только не надо допрашивать меня, как ребенка!

– Тогда не веди себя, как ребенок!

С одежды матери капает, и все же она поднимается по лестнице, выпрямив спину и задрав подбородок. Демонстрирует железное самообладание, вот только выглядит жалко: влажная юбка облепила ее сзади, подчеркнув зад, а сквозь белую блузку просвечивает обвисшая грудь в мокром бюстгальтере.

Ханна, вернувшись домой, ахает:

– Мне так неловко! Я ведь думала, что Вирджиния у себя в комнате. Она говорила, что вроде бы собирается подремать, вот я и заперла все двери. Не хотела оставлять дом открытым, когда хозяйка спит.

– Она сама виновата, что не считает нужным общаться, – возражаю я. – Тебе не следует чувствовать себя виноватой.

– Твоя мать – немолодой человек, а тут промокла насквозь… – вздыхает Ханна. – Не хватало ей подхватить простуду! – Она быстро разогревает матери суп и делает бутерброды с маслом. – Сейчас отнесу ей еду, проверю, горит ли камин, а заодно извинюсь.

Как только няня выходит из комнаты, Руби шепчет:

– Она мне не нравится…

– Кто именно?

– Ханна.

– Но почему?

– Разве бабушка не смогла бы за мной присматривать?

– Да что не так с Ханной?

Дочь на секунду замолкает, словно не знает, с чего начать, и наконец вздыхает:

– Она не разрешает мне сидеть в айпаде…

– То есть она устанавливает правила и требует, чтобы ты их соблюдала? – улыбаюсь я. – Хочешь верь, хочешь нет, но тебе это на пользу. Скоро ты приспособишься к ее методам, дорогая. Если хотя бы попытаешься, для меня это будет много значить.

Руби устало смотрит на меня и все же кивает.

– Сегодня у меня в школе болел живот.

– И что? Сейчас лучше?

Она снова кивает и закидывает удочку:

– Поедим попозже мороженое?

– Стало быть, живот не так уж и болел, а? – шучу я, однако дочери, похоже, не до смеха. – Ладно, Руби. Ближе к вечеру.

– Здорово… А она твердит, что мне нельзя.

– А у меня есть предложение: давай-ка включим перед сном «Губку Боба», а заодно и полакомимся. Как тебе мой план?

Не могу сказать, что дочь бьется в восторге. Она достает тетрадки с домашним заданием и устраивается за столом, а я присаживаюсь рядом. Мы крепко прижимаемся друг к другу и сидим, пока на кухне не появляется Ханна.

– Какое чудесное зрелище! – говорит она. – Благослови вас обеих Господь. С твоей матерью все в порядке, Джослин. Она греется у камина в своей гостиной.

– Спасибо тебе огромное!

Не представляю, что я без нее делала бы. Ханна – не только практическое решение вопроса по уходу за ребенком. Она знает меня, знает нашу семью, и я благодарна судьбе, что рядом есть человек, которому можно доверять.

– Я согласна с тобой: жаль, что твоя мать не желает со мной общаться, иначе подобной неприятности не случилось бы, – отвечает Ханна. – Разве сложно было меня предупредить, что ты выходишь в сад? Гели станем сплоченной командой, всё в доме заработает как часы, и все будут в безопасности.

Накинув пальто, Ханна поднимает с пола сумку Мне бы следовало проводить ее до дверей, но уж очень не хочется отходить от Руби. Целую дочь в макушку, пока у нее есть желание посидеть с мамой. Надо сказать, что в последние дни она далеко не всегда в настроении.