Няня [litres]

– Какая область вас интересует? – спрашивает меня библиотекарша, оформляя читательский билет.

– Голландия, восемнадцатый век, натюрморты.

– Хм, на этой неделе такая тематика пользуется спросом.

Вероятно, библиотекарша шутит. Она поглядывает на меня поверх очков в кричащей оправе.

– Третий стеллаж, в конце ряда с левой стороны. Мы закрываемся в четыре.

Стеллажи забиты до отказа зелеными папками, одинаковыми по размеру, однако отличающимися по оттенку. В разделе, посвященном Рашель Рёйш, содержится около сорока репродукций, в основном – черно-белых, и я начинаю их листать. Подобраны они в хронологическом порядке, так что «Ванитас» я нахожу примерно в середине стопки. У меня екает сердце. Репродукция представлена в виде небольшой вырезки из журнала по изобразительному искусству. Имеется статья, посвященная выставке шестьдесят четвертого года в Национальной галерее. Есть там упоминание и о нашей картине:

Выдающаяся «Ванитас» от Рёйш любезно представлена Паулем Кёнигом.

Фотографирую вырезку и укладываю ее обратно в папку. Итак, дальше мой путь лежит в Национальную галерею. Пересекая Трафальгарскую площадь, задаю в поисковике «Пауль Кёниг». Информация в «Википедии» довольно лаконичная: Пауль Кёниг положил начало своей коллекции после покупки собрания картин у своего друга, еврейского арт-дилера Михаэля Рота, который сразу после этого покинул Германию. О Роте больше никто не слышал, а для Кёнига, похоже, сделка оказалась весьма выгодной.

В архивах Национальной галереи меня вежливо, но твердо разворачивают: я не успела согласовать свой визит. В итоге меня записывают на понедельник.

– Ничего страшного, – успокаивает меня Фавершем. – Найденная вами фотография – уже замечательное открытие. Мы немного позже встречаемся с клиентом в ресторане. Не возражаете рассказать ему лично о своей находке?

– С удовольствием, – соглашаюсь я.

Все-таки без Клеменси мне намного проще. Можно не скрывать, насколько я заинтересована в продаже картины.

– Уже потираете руки, Джослин? – изящно выгнув бровь, усмехается Фавершем. – Мне приятен ваш энтузиазм по поводу предстоящего получения комиссионных.

– Ничего подобного!

– Вы маленькая лгунья.

– Как вы смеете! Я никогда не лгу! – в шутку возмущаюсь я. – Просто иногда кое о чем забываю.

По пути домой останавливаюсь у супермаркета в Пьюси. Ханна просила меня о короткой встрече в местном пабе. Вроде бы хочет о чем-то сообщить. Супермаркет закрыт, и на парковке машин почти нет. Уже темно, а освещение здесь совсем тусклое. Отблески света падают на стебли длинной травы, пробивающейся между крошащимися бетонными плитами.

Выхожу на главную улицу. Ага, вот и Ханна, стоит у банкомата на другой стороне дороги.

Открываю рот, чтобы ее окликнуть, однако не издаю ни звука: Ханна со странным выражением лица изучает распечатанный чек. Я делаю несколько шагов назад, а она вынимает карту, вновь вставляет ее в приемник и нажимает несколько клавиш. Наконец няня отходит, а я, минуя банкомат, не могу сдержать любопытство. Новый чек Ханна не забрала, и я вытягиваю его из прорези.

Доступные для списания средства отсутствуют.

Повременив несколько минут, нагоняю ее уже у паба.

– Могу тебя угостить? – спрашивает Ханна.

– Нет, угощение с меня. Я настаиваю.

Денег у меня почти нет, однако у няни-то на балансе ноль…

– Как дела? – усаживаясь за столик, спрашиваю я.

– Хотела обсудить происшествие с хомяком. Знаю, вы с Руби считаете, что дверцу клетки не закрыла леди Холт, поэтому не буду скрывать: за день до того Руби сама оставила ее открытой. Обычная оплошность, и ничего страшного не случилось. Прутик не сбежал, но я объяснила твоей дочери, как важно быть внимательной. Не хочу сказать, что она не заперла клетку второй раз подряд, и уж тем более, что Руби лжет. Просто тебе следует знать, что она уже проявляла подобную небрежность.

– Руби клялась, что она тут ни при чем, к тому же в спальне были влажные следы. Наверняка зверька выпустила мать.

– Разумеется, я не могу сказать, как именно это вышло, но твоя дочь иногда обманывает старших. В принципе, для ребенка ее возраста это обычное явление, и все же нам с тобой нельзя допускать, чтобы это вошло в привычку. Дело в том, что она склонна к излишнему риску: например, раз за разом забирается на стену вокруг сада. Сама помнишь – однажды она уже оттуда свалилась, и слава богу, что все обошлось небольшими царапинами. Стена для нее – словно горящая свечка для мотылька. Руби не может сдержаться, хоть я не раз ее предупреждала об опасности. Детям свойственно считать, что они неуязвимы, однако оступиться может каждый, и Руби не исключение.

– Ты права. Крис поощрял склонность дочери к приключениям, и меня ее отвага порой заставляет нервничать.

– Вот именно. Один раз соскользнет нога – и этого достаточно.

Мне становится не по себе, и Ханна кладет руку мне на плечо.