Няня в (не)приличную семью (СИ)

И не только с этим разобраться. - Здрасьте, - раздалось за спиной. Герасим сегодня явился на "службу" раньше времени. - А чё это у вас тут за собрание? Пацан хоть и понимал, что его привычное окружение и общество - это совершенно разные эко-системы и в обычной жизни у него нет шанса заглянуть даже в щёлочку в быт обеспеченной семьи, но никак это понимание не проявлял. Он не панибратствовал, но и особого пиетета не выказывал. И это мне нравилось. Такой современный Гекльберри Финн. Ну посмотрим. - Да вот, няню вашу увольняем, - бросил я гранату в колодец. Маша-Ромашина коротко вдохнула и наделила меня таким взглядом, что если бы я был бумажным, то уже полыхал бы вовсю синим пламенем. Она закусила нижнюю губу, очевидно, чтоб не расплакаться, торопливо погладила Лушу по голове и шепотом на ухо сказала: - Луковка! Ты лучший ребенок на свете. Не верь, если кто-то скажет другое. Потом самообладание ее покинуло , и она ринулась наверх. Наверно, собирать вещи. - Мария! - придав голосу железа, окликнул ее. - Я вас не отпускал. - Да идите вы к черту, барин! - выкрикнула она и не остановилась. Пришлось сделать вид, что зачесался глаз, чтобы скрыть усмешку. Конечно, посыл к черту я б никому не спустил, тем более прилюдный. Но ее "барин" меня не просто обезоружило. Оно пробудило какой- то пацанячий драйв. Захотелось догнать ее, сгрести в охапку и торжествующе заорать: "Ага! Попалась!" Картинка была настолько маняще привлекательной, что я вынужден был тряхнуть головой, чтоб отогнать видение. Черт знает что это такое в голову лезет... Помогла и Луша. - Маша, я с тобой! - взвизгнула она и поскакала вдогонку. - А чем она провинилась? Мы с Луковкой ее слушаемся, учим все, - сосредоточенно разглядывая свои видавшие виды кроссовки, пробормотал Герасим. - Есть другие прегрешения. Она натерла перцем полотенца Илоны Эдуардовны. Герасим задышал, как паровоз, переминаясь с ноги на ногу. - Это не она, - он наконец выдавил из себя то, что я и так знал. - Ты владеешь какими-то тайными знаниями? - Владею. Потенциальный хулиган, который уже настроился было на тюремную карьеру, неожиданно покраснел. - Ну пойдем, расскажешь,- усмехнулся я. - Я тоже имею право знать! - Илона воинственно задрала подбородок и двинулась к моему кабинету, чтоб принять участие в дознании. - Идите, догоню.

Я позвал Дениса. Ему, как более деликатному, я и поручения давал такие же.

- Зайди к Марии и успокой ее. Скажи, что я ее не увольняю.

- Босс, конечно, не мое дело, но как-то часто вы используете прием «увольняю-не увольняю», - помявшись, нерешительно произнес он. – Девчонка ж хорошая. Никто на Луковку не мог управы найти, а она с ходу!

- И ты туда же?! Луковка в огороде растет, а моя дочь Лукерья! – мой ответ получился излишне резким.

- Виноват, - откозырял Денис, а меня начала грызть совесть. Ну Маша же сходу дала прозвище, которое не в бровь, а в глаз. Луковка же и есть – и слезы от нее, и лукавинка. И оно мне тоже нравится, и это не может не злить. За столько лет никому и в голову не пришло так мило и характеризующе назвать малышку. И вообще, все, что делает эта Маша-Ромаша, - это разрыв шаблона. Она меня, старого больного волка, пробивает на эмоции, выводит из состояния комфортного душевного анабиоза.

Но с другой стороны, я уже не в том возрасте, чтоб поддаваться минутному очарованию, зная, какие последствия могут быть. Маша-Ромаша вроде бы решила одну мою проблему, но создала другую. Мне не нравится, что она занимает так много места в моей голове.

По идее я должен вспоминать о ней раз в день, вечером, для отчета. Или совсем вечером узнавать у Илоны, как себя вела дочь.

Но нет же! Получается все не так. Пытаясь вернуть в голову порядок и бесстрастность, я вошел в кабинет.

Илона уселась на диван, положив ногу на ногу. Полы халата разъехались, демонстрируя длину и красоту конечностей. Очевидно, моя пассия решила лишний раз мне напомнить, какие у нее «активы». Хотя делать это при подростке не очень этично, на мой взгляд.

Что и подтверждал вид Герасима. Он старательно отводил взгляд в сторону, а уши продолжали пылать.

- Ну рассказывай, только коротко. Времени у меня мало, - потребовал я.

- Это я, - по-прежнему избегая зрительного контакта, он признался в содеянном.

- Он ее выгораживает, - безапелляционо заявила Илона. – Она ж само очарование!

В голосе ее отчетливо прозвучала неприязнь. А если еще точнее, настоящие нотки зависти. Меня это насторожило. До сих пор у меня не было претензий к моральному облику Илоны.

- А может, она тут всех приворожила? А что? Она из провинции, а там всяких бабок, гадалок, колдуний знаешь сколько?! Сам посуди! Сколько я с Лушей занималась, а она меня по-прежнему ненавидит. А к ней она с первого раза потянулась. И Катерина ей лучшие кусочки оставляет, сама слышала, как она ее потчевала. И Денис постоянно отирается рядом. И этот вот, рыцарь, защищает!

Илона наклонила голову, приподняв брови и выжидающе посмотрела на меня, полагая, что изложила голые факты.