Няня в (не)приличную семью (СИ)

А что это было?! От прикосновения губ Вяземского меня будто прошило молнией. Нет, это неправильно! Не надо делать из меня куклу!

- Мы так и не познакомились, - поубавив градус обаяния, заметила фифа. – Я Амалия.

- Маша, - все еще не придя в себя, машинально ответила я.

- Можно на «ты»? – не знаю, зачем, эта Амалия решила продолжить сближение. – А то мне некомфортно. Я привыкла со своим девчонками по-свойски.

- Давай на «ты», - я согласилась чисто из приличия, потому что не знала, как от нее отделаться. А дружить я с ней не собиралась. Во-первых, мы разного поля ягоды. А во-вторых, такие «подружки» не глядя уводят мужей. А Вяземский мне не то что не муж, у нас даже отношений нет. Вернее есть, но только у меня. И я не хотела бы наблюдать, как эта наглая акула вьется вокруг моего любимого мужчины. Черт! Я это сказала?

- Пойду к детям. Не могу оставлять Лушу одну.

- Да брось ты! Что здесь с ней может случиться?! Безопасность здесь гарантирована. Пойдем лучше в бар, посидим, выпьем что-нибудь. Здесь коктейли зачетные, - продолжала набиваться в подруги Амалия.

- Нет, спасибо, как-нибудь в другой раз, - выдала я шаблонный ответ, подразумевающий, что это «другой раз» никогда не наступит.

- Тебе, наверно, муж не разрешает? Он такой строгий! - Амалия заинтригованно улыбнулась, провоцируя на откровенность.

А меня словно жаром обдало. Опять врать? Не хотелось. Ведь мне сейчас нужно «ходить в чужой одежде», и это совсем не радовало. Но Вяземский назвал меня женой по каким-то своим соображениям, значит, легенду разрушать нельзя. К тому же мне претило желание новой «подруги» залезть под кожу, выудить сведения и использовать потом в своих целях.

Сколько таких лисичек втирается в доверие к жене, изучает все слабые места семейной пары, а потом отбивает мужа!

- Смотря к кому. Бывает и строгим. С его работой без этого никак, - я постаралась ответить обтекаемо и, чтоб прекратить дальнейшие расспросы, добавила: - Извини, мне пора.

Не совсем вежливо, но у меня не было ни малейшего желания терпеть ее общество сейчас. И уж тем более, я б не хотела, чтоб она при каждом удобном случае подсаживалась к нам.

Чувство раздражения царапнуло душу, заставило ощутить собственную беззащитность. Я боялась, что у меня могут отнять то, что мне и так не принадлежит. Я боялась потерять иллюзию счастья.

Может, я правда, не умею получать от жизни удовольствие? И бабушкино «за все нужно платить» сидит у меня в подсознании и мешает радоваться?

Чего я на этой говорящей статуэтке зациклилась?

Вокруг такая красота! Влажный, наполненный соленым дыханием моря воздух ласкает кожу, наполняет легкие эйфорией. Люди расслабленные и весело смеющиеся. Что еще нужно?

Обрести уверенность в себе. Всего то…

Психологи советуют провести ревизию и отметить свои достоинства и заслуги. Образования нет. Жилья могу лишиться. Мужа любящего и заботливого нет. И работа, с которой уже не раз меня грозились уволить.

Посидев на лавочке, я дождалась окончания дискотеки. Выловив свою Луковку, я обняла и поцеловала ее. Жить надо Здесь и Сейчас. А сейчас у меня есть вот это чудо расчудесное, которое тут же принялось щебетать.

- Маш, так классно! Я напрыгалась от души! Не то что те танцы, куда меня Илонка возила. Все такие скучные, как лимон съели. Пойдем побродим по морю?

Это предложение полностью совпало с моим желанием.

Релакс полный. Мягкий шум волн успокаивает, а теплая вода словно смывает весь негатив, вселяя уверенность – все будет хорошо.

Мы вернулись в номер. Помыв Луковку, я отправила ее к Вяземскому пожелать спокойной ночи, а сама отправилась в душ.

Наверно, опять увлеклась. Потому что, когда вышла, Луковка уже лежала в кровати, старательно делая вид, что спит.

Я погладила по головке рыжеволосое чудо и погасила свет. Спать еще рано, и я вышла на балкон, который стал для меня настоящим Местом силы.

Чарующая атмосфера южной ночи дарила невыразимое блаженство. Я положила ноги на другое кресло и готова была замурлыкать от переполнявших эмоций.

- Позволите? – раздался над ухом ироничный голос Вяземского. Я едва не подскочила от неожиданности. Черт! Черт! Полы халата разъехались, обнажив ноги чуть ли не до самых трусов. И долго он тут стоял? И опять на «Вы»?!

- Что вы подкрадываетесь, как индеец! – насупилась я, сгорая со стыда.

- Вышел поговорить, - Вяземский развел руками.

Смутившись, я быстренько убрала свои конечности с кресла.

- Извините. Я думала, вы не любитель посиделок под луной, вот и оккупировала все.

- Да я мог бы и постоять, лицезрея восхитительную картину, - усмехнулся он. - Я имел в виду ваши ноги!

В очередной раз Вяземский меня вогнал в краску, и я не знала, что сказать. А комплименты до сих пор так и не научилась принимать. Для этого, я думаю, нужна практика. А Захар не утруждал себя. Сначала мне безумно нравилось его ласковое преобразование моего имени Машка – Мышка, Мышонок. А по факту – мышонок – это маленькое глупое существо, безобидное и слабосильное. Я так и чувствовала себя рядом с ним – серой тенью.