Няню заказывали? или (не) Спящая красавица

– Ты – няня, – Джеймс, очевидно, был глух к извинениям, – вот и занимайся ребенком.

– Правильно, тебе же это не надо! – в наступившей тишине ее слова прозвучали достаточно громко. Она ведь так не думала в действительности, но будучи обиженной обидеть ближнего своего – невероятное искушение, и Аврора пошла у него на поводу.

– Что ты сказала? – угрожающе тихо переспросил Джеймс.

– Ему нужен ты, а не я!

– Это не твое дело. С сыном я сам разберусь.

– Это мое дело, я ведь няня. Может, мне, как воспитателю, нужно объяснить ему, где его отец пропадает ночами? – Всё, словесное недержание было уже не остановить. Джеймс опять начал периодически отсутствовать вечерами, что не могло не огорчать, только сколько в этом было переживаний за Эвана, а сколько ее собственной ревности – неясно.

– Ты об этом хочешь поговорить с ребенком? – Он как-то странно посмотрел на нее и на всякий случай уточнил: – Ты в своем уме?

– Была бы в своем – ни за что бы не согласилась работать в этом доме!

– Согласилась?! – снисходительно повторил он. – Будто бы у тебя был выбор. Я решил дать тебе работу.

Аврора упрямо вздернула подбородок:

– Зато уйти я могу сама.

– До двери проводить?

– Не нужно, я знаю, где выход. – Она дернулась, но Джеймс не сдвинулся с места, полностью заслонив путь к отступлению. Он вообще поглотил кабинет, остались только его глаза, в которые Аврора смотрела, не смея моргнуть, как в смертельном поединке. Он либо отпустит ее, либо ей нужно оттолкнуть его, но Джеймс стоял так близко, что она боялась. Боялась исключительно себя. И когда он успел подобраться к ней практически вплотную? Она шумно вдохнула, но кислорода катастрофически не хватало: воздух между ними гудел и вибрировал, в нем не осталось ничего для жизни: только любовь или смерть от едких сожалений.

Аврора первая отвернулась, иначе кинулась бы ему на шею: настолько сильно ее тянуло к этому мужчине. Его руки, вопреки гневным взглядам и злым словам, трепетно сжали ее плечи, а макушку обдало теплом его дыхания.

– Ты свела меня с ума.

Аврора откинулась ему на грудь, открываясь перед ним, отдавая себя в полное распоряжение.

– Я сама сошла с ума, – шепнула она, когда его теплые пальцы ласково пробежались по коже, закончив путешествие в вырезе широкой рубашки. Он сжал ее грудь, затем резко развернул к себе, сметая преграды, сминая губы, лишая воли. Всё-таки физическое притяжение оказалось сильнее сопротивления разума.

Аврора не заметила, как оказалась на письменном столе, с готовностью подставляя полуобнаженную грудь под нетерпеливые губы. Рубашка болталась на плечах, бюстгальтер сдернут вниз, а она сама полулежала, призывно раздвинув ноги, не думая ни о чем, только крепче прижимая голову мужчины, дарившего головокружительные ласки. Его губы постепенно спускались вниз, рисуя кружевной узор на ее животе, а руки расстегивали пуговицы классических шортов. Аврора была готова. Чтобы он ни собирался сделать, она позволит. Это какое-то наваждение. Оно лишает разума. Возможно, когда они познают друг друга как мужчина и женщина, безумие отпустит. А возможно, они всё-таки сойдут с ума.

Его пальцы скользнули под кружево трусиков – Джеймс коснулся ее там, и Аврора шумно втянула воздух, осознав, что задержала дыхание.

Обреченный вздох, смешанный с ее стоном желания, и Джеймс резко отстранился. Аврора приподнялась, не понимая, что случилось, что с ней не так? Почему теперь он отказывается от нее. Неужели это игра такая: кто кого первый обломает.

– Еще минута, и я не смогу остановиться, – хрипло проговорил он и посмотрел на Аврору, судорожно застегивавшую пуговицы. – Сегодня.

Она вскинула голову, не до конца понимая, о чем он. Джеймс взял ее за подбородок, повторив:

– Сегодня.

Сейчас всё стало абсолютно ясно.

– А сейчас, собери Эвана. Мы поедем гулять.

– Что?

– Мы едем развлекаться, – пояснил Джеймс.

– Хорошо. Я поняла.

Аврора слезла со стола, удивляясь, что ноги не подкосились, и она вполне уверенно стоит. Неужели и ходить может?

– Ты едешь с нами, – когда она сделала пару шагов к двери, предупредил Джеймс. – Выезжаем, – он бросил взгляд на круглые часы, висевшие над входом в кабинет, – через три четверти часа.

– А почему не через две четверти с половинкой? – Впервые за последние дни к ней вернулось игривое настроение.

– Иди, пока я не передумал, – с такой бешеной откровенностью осмотрев ее тело, не оставив ни единого изгиба без своего внимания, велел Джеймс. Аврора сжала губы в тонкую ниточку, чтобы не заулыбаться, как влюбленная глупышка: Филипп Джеймс Барлоу – мистер-у-меня-нет-времени-на-всякие-шашни-с-подчиненными стоял с растрепанными волосами, в измятой рубашке, а вдохи до сих пор были рваными и тяжелыми, и причиной всего этого была она. Впервые Аврора восприняла это нормально, без оглядки на прошлое и весьма туманное будущее. Если бы мрачный Гамлет задал ей свой сакраментальный вопрос – быть или не быть? – Аврора определенно ответила бы «быть!»