Нянька. Меня воспитывал серийный убийца

Однажды, когда мы с Сесилией работали в номерах, к мотелю подъехал старенький «Олдсмобиль», и оттуда вышел мужчины. Дед Джорджи научил меня узнавать марки машин, и каждый раз, когда я угадывала, меня преисполняло чувство гордости. Мне так хотелось, чтобы дед знал об этом и похвалил меня. Я стояла у тележки с бельем, в руках у меня была стопка полотенец. Мужчина вышел из машины и улыбнулся мне. Он был высоким, загорелым, с густыми черными волосами и яркими белыми зубами. Я смутилась. Я не понимала, почему посторонний человек мне улыбается, но тут он сказал: «Привет, ма!», и я поняла, что за мной стоит Сесилия. Она бросила белье и посмотрела на него. На мгновение лицо ее приняло встревоженное выражение, но потом она кивнула и поспешила к мужчине, раскинув руки, чтобы обнять.

– Тони! – воскликнула она, обнимая и целуя незнакомца.

Мне редко доводилось видеть, чтобы матери обнимали и целовали собственных детей, поэтому я наблюдала за ними, приоткрыв от изумления рот. Но тут я заметила на лице мужчины гримасу. Он отстранился от Сесилии и принялся оттирать щеку от ее помады.

– Я же говорил тебе, что мне не нравится помада, – проворчал он.

– На работе я должна выглядеть прилично, – тихо ответила Сесилия.

Она уже не так радовалась его появлению. Я не понимала, что происходит.

– Ты вернулся слишком быстро. Я надеялась, что ты найдешь там работу хотя бы на несколько месяцев.

– Я же говорил тебе по телефону, что там ничего не получилось, и я решил вернуться.

– Но все же было нормально? Без проблем? – встревожилась Сесилия.

– Все было нормально, но я решил не везти девушек до Калифорнии, – ответил Тони. – Я оставил их в Пенсильвании – и все.

Прежде чем Сесилия задала новый вопрос, он добавил:

– Им надоело ехать, и я высадил их близ Филадельфии. Там, где они захотели. Они сами этого захотели. А я вернулся.

Сесилия на минуту задумалась, а потом фыркнула.

– Что ж, без тебя обо мне хорошо заботился Винни, – сказала она, перебирая пальцами кромку своего желтого свитера, словно снимая с него катышки.

Тони рассмеялся, но смех был какой-то неприятный.

– Еще бы, конечно…

В конце концов, Тони посмотрел через плечо Сесилии и заметил, что я все еще стою рядом.

– А это кто? – спросил он, впервые улыбнувшись. Я поняла, что он очень симпатичный.

– Это? Лайза. Дочь моей начальницы, моя маленькая помощница. – Сесилия повернулась ко мне: – Лайза, поздоровайся с моим Тони.

Я сложила полотенца в тележку и подошла, пылая от смущения. Никогда еще мне не доставалось такого внимания. Не зная, что сделать, я протянула руку. Тони хмыкнул, присел на корточки, и вся моя маленькая ладошка скрылась в его длинных, загорелых пальцах.

– Рад знакомству, Лайза. Я тебя еще увижу сегодня, правда?

Я смогла лишь кивнуть.

– Ну хватит, хватит, достаточно, – прервала сына Сесилия. – Нам с Лайзой нужно работать.

Тони выпустил мою руку и поднялся. Я наконец-то смогла поднять на него глаза. Он направился ко входу в мотель.

– Ты не спрашивала, нет ли здесь работы для меня? – спросил он. – Мне нужна работа.

– Я говорила о тебе миссис Беккер. Она здесь управляющая, и она тебя ждет.

Сесилия указала на офис.

Без лишних слов Тони направился туда.

– Хорошо, что ты вернулся, Тони, – сказала ему вслед Сесилия, но Тони не обернулся.

Мы с Сесилией вернулись к бельевому шкафу. Она покачала головой и вздохнула:

– Ох, Тони, Тони…

Глава 11 Тони

Вскоре после возвращения из загадочной поездки с Бонни и Дианой, Авис и Тони чаще ссорились, чем разговаривали. Тони ушел. Это было в первый, но не в последний раз. Наблюдая, как его машина отъезжает от дома, Авис заметила машину с номерами Индианы. Через двенадцать лет после ухода к ней неожиданно вернулся отец. Позже Авис писала, что его возвращение стало «исполнением желания, которое она столько лет загадывала на день рождения»[40].

Пять дней Клинтон «Джонни» Джонсон общался с дочерью и знакомился с внуками. На фотографиях того времени мы видим улыбающихся Джонни, Авис и двух малышей. Но смотреть на снимки горько, потому что это была их последняя встреча. Через две недели, вернувшись в Индиану, Джонни погиб из-за ужасной случайности. Он съехал с дороги, проехал через свой двор, выехал в кукурузное поле и вышел по нужде. Машина покатилась назад и задавила его. Ему было сорок семь лет. Мужчина, потерю которого Авис оплакивала всю жизнь, ушел навсегда.

Хотя Тони работал в «Королевском кучере», позволить себе собственное жилье он не мог. Уйдя от Авис, он чаще всего спал прямо в дюнах или ночевал на диванах у приятелей. Но когда в конце июля погиб Джонни Джонсон, Авис почувствовала себя такой одинокой, что попросила Тони вернуться к ней и детям.