Ничего хорошего на том краю далекой Галактики (СИ)

— Извини, не хотел тебя ослепить. — Ни капли извинения в чужом голосе не было.

Свет ушёл в сторону. Рей распахнула глаза, хотя ничего не могла разглядеть из-за плавающих перед глазами кругов.

— Б… — пересохшие губы слипались. — Бен! Это ты?

— Да. — Рей смогла рассмотреть знакомую высокую фигуру и у нее отлегло в груди. Это Бен, он освободит ее! — Погоди-ка, я сделаю немного посветлее.

Бен прошел мимо, и Рей услышала, как он щелкает чем-то. Включились прожекторы: два луча рассекли воздух прямо над Рей, осветив потолок белым светом, и в этом отраженном свете Рей смогла рассмотреть Бена, сидящего возле автомобильного аккумулятора, к которому были подключены большие фонари.

Увидев, что Рей на него смотрит, Бен улыбнулся ей.

— Здесь нет света, проводка сгнила, а часть проводов срезали и сдали в переплавку. Я подумал, что мы обойдемся фонарями… Здесь так красиво, — он направил луч своего фонаря на потолок, украшенный лепниной, осыпавшейся и потускневшей позолотой, на заплесневевший пыльный занавес, когда-то алый, с крупными кистями. В луче фонаря танцевали целые потоки пыли, вздымавшиеся вверх.

Рей растерянно заморгала. Ей было смутно знакомо это место. Это… сцена? Она видела рампы для осветительных приборов, видела странную конструкцию из перекладин, покачивающуюся прямо над ней на длинных шнурах. На ней позванивали блестящие карабины. В отличие от рамп, и занавеса, и потолка с отсыревшей осыпающейся побелкой, они были новые.

Бен направился к ней, и Рей завозилась, разворачиваясь к нему. Доска под его ногой треснула, и Бен со смешком воскликнул, обходя опасное место:

— О! Нужно быть осторожным. Пол совсем прогнил.

Рей обратила внимание, что лежит не на полу: часть сцены была заселена новыми листами двп, ещё пахнущими специфическим магазинным запахом.

Кто-то приготовился перед тем, как притащить Рей сюда, перед тем, как напасть на нее и оглушить. Кто-то…

Рей перевела взгляд на Бена, возвышающегося над ней. Ее глаза расширились, а сердце застучало, словно она пробежала марафон.

— Пожалуйста, — выдавила Рей. Язык не слушался, с трудом ворочаясь во рту. — Бен, отпусти меня.

Бен некоторое время смотрел на неё, а потом наклонился к ней, и на мгновение, на несколько наполненных надеждой секунд Рей подумала, что он действительно её отпустит. Но Бен присел рядом с ней на корточки, глядя на Рей сверху вниз.

— С чего бы мне это делать? — спросил он.

Рей приоткрыла рот, беспомощно хватая им воздух, как выброшенная на берег рыба. Этот простой вопрос выбил зыбкую метафорическую почву из-под её ног. В её мире не существовало причин, чтобы связывать людей, ей и в голову не могло прийти, что для того, чтобы быть свободным, если ты не преступник, тебе нужна причина, и она не могла придумать ни одной, чтобы заставить Бена развязать ее.

— Потому что… — Рей сглотнула пересохшим горлом. — Потому что я прошу тебя… Пожалуйста.

Бен тихо и коротко выдохнул. Он протянул руку к Рей, и она непроизвольно вздрогнула, но он всего лишь погладил её по голове.

— Тебе это понравится, — пообещал он и поднялся на ноги.

— Хотя кому я вру, — задумчиво добавил он, как бы обращаясь к самому себе. — Мне это нравится.

— Бен! — беспомощно повторила Рей. — Бен! Развяжи меня! Отпусти меня!

Бен не слушал ее. Он сбросил со спины рюкзак и присел возле него, копаясь внутри.

— Бен, клянусь, я никому не скажу! Просто отпусти меня!

— Дело в том, Рей, что я на тебя обижен, — заметил Бен как ни в чем не бывало, будто они вели обычный разговор, встретившись в полупустом кафе или на улице. — Сильно, — добавил он мрачно и уставился на Рей. Рей замерла, а Бен тихо фыркнул и улыбнулся. — Нет, не настолько сильно. Просто… ты мне нравишься, Рей. Но, кажется, я нужен тебе только ради твоей дурацкой общественной деятельности. Из-за того, кем работает моя мать, из-за того, кем работаю я… но не из-за меня самого.

— Это неправда, — пролепетала Рей.

— Не лги мне! — с неожиданной яростью рявкнул Бен, и Рей замерла. — Я для тебя — пустое место, источник информации! Единственный раз, когда ты обратила на меня внимание — когда я заболел и не мог участвовать в твоих долбанных акциях, не мог помогать тебе, не был удобным, полезным!..

Бен тяжело выдохнул, переводя дух, и вернулся к разбору рюкзака. Он расстелил рядом чистую одноразовую салфетку и осторожно стал выкладывать туда какие-то блестящие в слабом свете предметы.

— И ты, и моя мать, и Сноук… вам всем нужен кто-то удобный. Кто-то послушный. Я вам не нужен.

— Я не… — Рей сглотнула. — Ты никогда не…

— Да, я старался. Пытался добиться вашего внимания, и когда ты переписывалась со мной, весь тот месяц, я был на седьмом небе. Думал: наконец-то я сам стал кому-то интересен. Херня! — Бен огляделся. — Все дело было в «Первом ордене». Но, знаешь, Рей, я устал. Быть для всех хорошим очень утомительно.

Рей наконец рассмотрела то, что он выкладывал на салфетку. Это были веревки. Крюки. Здоровенная бутыль антисептика и какая-то коробка.

— Но, — продолжил Бен, — ты все еще мне нравишься.

Он выпрямился и раскинул руки, оглядываясь.