Ничего, кроме любви (СИ)

«Дорой Сергей, —писала малышка. — Выздоравливай и ни о чём не переживай! Дедушка Боря жив и здоров, только очень скучает — к нему давно никто не приезжал и не звонил даже. Бедный наш старик! о малышке заботится бабушка, наша добрая волшебница, так что будь спокоен. Рыбалка у Кости не задалась — ни одной поклёвки, и он просил передать, что надо ехать на другой пруд. У тебя замечательная соседка! Мы все тебя очень любим и ждём!».

И подпись:«Лейтенант Дюймовочка»…

Ересь несусветная. однако, Крис невольно зауважала невеличку: так ловко та обстряпала тему с запиской. И ведь Серый явно понял, о чём там речь. Сидит вон, хмурится — лоб гармошкой. Ну ничего, пусть себе играют в шпионов. Спецагенты фиговы. особенно Серёга…

Из-за трусов смутился… Надо же!

Она вспомнила, как раздевала его. Столько шрамов ни разу ни на ком не видела. А видела она многих — Чёрный постарался. Серый обладал мощным телом и весил, наверное, килограммов сто. Сложением он напомнил Крис Максовых телохранителей — гора мускулов и ни грамма жира. Интересно, он от природы такой здоровый, или протеины жрёт? Объект, столь тщательно прикрытый сейчас пледом, любопытства минувшей ночью у Крис не вызвал. Было не до того: у Серого случился жестокий приступ чеченского синдрома и ему требовалась помощь. Серьёзная помощь. Да и сама она давно не пятнадцатилетняя девственница, что бы тайком писюны рассматривать…

Хотя… вроде там в порядке всё.

— Кто такой Лёха? — спросила Крис и поняла, что попала в яблочко: Серый дёрнулся, как от разряда тока, и помрачнел.

Да уж…

Теперь он точно думает не о записке.

И не о трусах…

— Тебе зачем? — голос соседа прозвучал глухо и вроде бы даже чуть дрогнул. — Ты же не любишь совать нос в чужие дела, забыла?

«Ему больно», — поняла Кристина. Она даже пожалела, что полезла в эту степь, но…

— Ты полночи пытался отыскать его в моей спальне и спасти, — сказала спокойно, но твёрдо. — А уж сколько раз меня Лёхой называл — не счесть. Так что я имею право знать.

Она уселась на край кровати и поджала под себя ногу.

Серый угрюмо молчал, глядя куда-то мимо неё, и Крис уже решила, что ответа не дождётся. однако сосед заговорил.

— Лёха — взводный наш… — сказал он хрипло и опустил глаза. Сжал пудовые кулаки и уставился на них, словно видел впервые. — Умер он. Вот и весь сказ.

— Вы… дружили? — осторожно поинтересовалась Кристина.

— Твоё какое дело? — он рыкнул так неожиданно, что она вздрогнула. — Пожалеть решила? В душу залезть? Не надо мне этого! Не надо меня жалеть, слышишь?! Не нужна мне твоя сраная жалость!

Его голубые глаза блестели безумием.

Или это непролитые слёзы?

Странное дело… от ровного тона Макса её всякий раз бросает в дрожь, а Серый орёт, как ошалелый, и не обидно ни капельки. Видно, что плохо ему. очень плохо. Душа, наверное, кровью исходит, на части разрывается. Вот и орёт…

Бедолага…

Зря она про этого Лёху вспомнила, зря… Разбередила рану. И нехилую…

«У них у всех мозги набекрень, — сказал как — то Горских о ветеранах Чечни. К нему пытался устроиться в охрану какой — то отвоевавший парень. Сильный, здоровый. Сама Крис этого соискателя не видела, ей водитель Антоша рассказывал. Макс так и не взял ветерана.

— Они же как обезьяны с гранатами, — рассуждал Чёрный со знанием дела во время очередного обедо-завтрака. — Не знаешь, чего ждать. Сорвёт такому крышу, и он на хозяина кинется, как бешеный пёс. Оно мне надо?».

Мозги набекрень…

А вдруг?

Крис украдкой глянула на соседа.

Сидит, зубы сжал, аж желваки ходят. Грудь вздымается часто-часто. На лбу вены вздулись…

«Не нужна мне твоя сраная жалость!»…

Эх, Серёга, Серёга…

— Надевай свои трусы и уходи. — Крис поднялась и вышла, оставляя его наедине с горькими воспоминаниями.

Она сидела на кухне, когда хлопнула дверь.

Ушёл…

Крис налила в совиную чашку воды из-под крана и сделала глоток.

«Пожалеть решила»…

Решила. Видно же, что совсем одичал.

Только вот забыла, что я для тебя — клуша. Пустое место. И моя сраная жалость тебе ни к чему…

Кристина уселась за стол и уронила голову на руки. Неужели она действительно никому не нужна на целом свете? Никому, кроме Чёрного, для которого она — вещь?

Глупые мысли…

Она подавила подступившие к горлу всхлипы и прошла в ванную. На этот раз ей требовалась холодная вода. Ледяная даже.

Кристина ополоснула лицо и глянула в зеркало.

Иди и работай, сучка…

На неё смотрели холодные серо-стальные глаза.

Глаза убийцы…

***

Он