Ничего кроме правды

Он сравнивал художника с алмазом. «Шлифуя разные грани, вы постепенно превратитесь в бриллиант. Шлифовке поддается любой минерал. Не поддается шлифовке только дерьмо». Эта мысль Лоу Шу поразила Дмитрия, и он решил изменить свою жизнь на 180 градусов. Он решил начать все сначала. «Лора, собирай чемоданы, мы уезжаем в Америку». – «Мишугинер гой», – сказала Лора, но начала собираться в дорогу. Так они оказались в Нью-Йорке. Они сменили фамилию по совету Лоу Шу, и Вадим выбрал своим новым поприщем издательское дело. Прочитав несколько пособий «Советы начинающему издателю» Джона Фартмана и «Как издавать журнал» Билла Крейси, он с жаром взялся за дело. Вадим решил издавать газету и после долгих размышлений выбрал оригинальное название «Русский журналист». «Простенько и со вкусом», – похвалила его Лора.

Газета начала выходить 3 июня 1996 года и, несмотря на жару, в киосках стояли очереди. Вначале августа газету невозможно было достать. Вадиму пришлось увеличить тираж до двух миллионов, а в сентябре тираж составлял круглую цифру десять миллионов экземпляров. Газету читали не только русские, но и американцы, которые не знали русского языка. Даже неграмотные люди покупали газету в надежде, что им кто-нибудь ее все-таки прочитает. Я помню, когда в Вашингтон-сквере, сидя на скамейке и читая «Русского журналиста», я был окружен толпой черных американцев. Они умоляли почитать им вслух. Настолько была велика слава этой газеты. В это время «Нью-Йорк тайме» уволили 250 печатников и закрыли типографию в Нью-Джерси, они не выдерживали конкуренцию.

Но когда я увидел индуса, читающего «Русский журналист» со словарем, я понял, что Вадим достиг своей вершины. В это время мы уже сдружились с Вадимом, и как-то за чашкой чая я спросил у него: «Почему бы тебе не издавать газету на всех языках мира и сделать ее всемирной?» Вадим ответил мне словами Лоу Шу: «Не старайтесь влезть на небо, вы можете упасть и разбиться, спуститесь и начните все сначала».

Через два дня я узнал, что Вадим ликвидировал газету; да, именно, не продал, а ликвидировал. На этот раз Лора категорически отказалась менять фамилию. После долгих споров они сошлись на том, чтобы переехать на новую квартиру, где их никто не знал, и Вадим начал новую карьеру, он решил стать журналистом. Так они оказались на Gravesandnack Road, что в переводе на русский означает – шейная дорога могильного песка. То место, где мы и начали свое повествование.

Вадим отошел от окна и решительно сел за компьютер. На мониторе появилось название новой статьи «Проституция на Борнэо». Надо сказать, что Вадим никогда не был на Борнэо, но он многое слышал об этом острове от своего друга Бориса, который проводил там большую часть своего досуга. Статья явно не шла, слова получались вялые, безвольные, Вадиму явно не хватало вдохновения. Он промучился за компьютером два часа, но все, что он сумел выдавать из себя было: «За последние годы проституция на Борнэо достигла угрожающих масштабов...» Он посидел еще полчаса, разглядывая картинки из журнала «Пентхаус», и на самом интересно месте Лора пришла с работы. В этот самый момент Вадиму пришло озарение. Он выскочил из кабинета в прихожую навстречу жене. Лора только собралась снять туфли, чтобы одеть домашние тапочки. «Не смей, – закричал Вадим, – ты все испортишь. Раздевайся!» – строго сказал он жене. «Ты что, белены объелся», – спросила Лора с недоумением в голосе. Вадим обхватил жену за талию и, поглаживая ее рукой по крутым бедрам, заискивающе попросил: «Солнышко, куколка, пожалуйста, раздевайся. Так надо». – «Кому надо, мишугенер гой, я устала, не мылась. Даже и не подумаю». – «Ну, пожалуйста, Лорочка, я тебе дам двадцать долларов», – попросил Вадим жалобным голосом. «Давай, гони двадцатку, деньги вперед». Вадим достал из карману смятые десятку и две пятерки и протянул жене. Лора аккуратно положила деньги в бумажник и начала раздеваться. «Подожди, я сейчас включу музыку», – попросил Вадим. Он поставил свою любимую кассету «Deep Forest», которая по его мнению наиболее подходила к атмосфере острова Борнэо.

Лора раздевалась медленно, под музыку плавно покачивая бедрами, и, наконец, осталась только в черных чулках с подвязками и туфлях на шпильках. У Вадима засветились глаза, он ощутил себя в джунглях Борнэо. Стройная мулатка извивалась перед ним под звуки тамтамов. Страсть обхватила его, и он овладел Лорой, не приходя в сознание. Мулатка отдавалась страстно и жарко, и через пять минут все было кончено.

«Что это с тобой сегодня? – спросила Лора, одевая халат. – Опять, небось, насмотрелся порнографии».

Лежа на диване в прострации, Вадим глубоко дышал. Чувство реальности постепенно возвращалось к нему. «Лорочка, отдай двадцать долларов», – попросил он без надежды в голосе.

«Фига тебе», – коротко ответила Лора и ушла на кухню готовить ужин. Немного полежав на диване, Вадим вернулся в кабинет. С кухни доносился звон посуды. Лора накрывала на стол.