Ничего личного

«Пятьдесят оттенков серого» — эротическая мелодрама по одноименной книге Эрики Леонард Джеймс

Кристиан Грей — главный герой «Пятьдесят оттенков серого»

Сэр Эндрю Эгьючик, герцог Орсино — персонажи комедии В. Шекспира «двенадцатая ночь»

Оберон — герой комедии В. Шекспира «Сон в летнюю ночь»

«Бэби-бум в зоопарке» — популярное телешоу

Глава 2

Кэти сосчитала до пяти и медленно выдохнула. Если вторая попытка нарисовать стрелки на веках закончится так же, как первая, она вообще пойдет не накрашенная. Фотографы ее не заметят, Хью все равно, а всем остальным тем более.

— Кэти, брось мне полотенце, — донеслось из-за закрытой дверцы душевой кабины.

— Не-а-у.

— Что?

Дверца приоткрылась и из-за панели матового стекла высунулась мокрая взлохмаченная голова Стива. Замолчав, он с интересом следил за манипуляциями Кэти.

— Интересно, а почему женщины открывают рот, когда красят глаза?

Кэти закрыла рот и ухмыльнулась. Действительно, почему?

— Сия велика тайна есть, — сам себе ответил Стив.

— Посмотри, я ровно накрасилась? — Кэти приблизилась к нему.

— Ээээ, а как это определить?

— Ну, лицо у меня симметричное?

Стив отер рукой мокрое лицо и плотоядно облизнулся:

— У тебя и лицо супер, и все, что ниже, тоже очень даже ничего. Ну ка, иди сюда, — он потянул ее за рукав кимоно.

Кэти ловко вывернулась из черного шелка и швырнула разочарованному Стиву оранжевое полотенце.

— Бери мое. Сухих больше нет.

Он уткнулся носом в мягкую ткань:

— Мммм, как хорошо пахнет.

Когда Стив вышел из ванной, Кэти уже возилась с застежкой платья. Он мягко отвел ее руку и взялся за язычок молнии. Девушка нетерпеливо повела плечами.

— Что ты там рассматриваешь? Давай застегивай.

— Ты уверена, что это тебе нужно? — Его палец проник под застежку лифчика.

— Это моя личная Линия Мажино. Учитывая, что сегодня я отправляюсь на шабаш журналюг, мне следовало бы усилить его железными заклепками.

Кэти подняла руки, чтобы проверить, на месте ли шпильки, и тут же почувствовала, как мужские руки скользнули под платье и, а губы начали свой путь от плеча вверх к маленькому круглому уху.

— Ты уверена, что Хью не опоздает? — Теперь его дыхание щекотало щеку. — Может быть, у нас есть в запасе полчасика?

Сейчас Кэти была готова пожалеть, что Хью Макдермид всегда так пунктуален. Освободившись от мужских рук, она быстро застегнула молнию и только тогда повернулась к Стиву. Одеваться он, похоже, не собирался. Просто обмотал бедра ее полотенцем и теперь с легкой улыбкой на губах ждал ее ответа.

— Надевай штаны, Стив, — с сожалением сказала девушка. — Хью будет с минуты на минуту.

— Как скажешь, любовь моя.

Он освободил уголок полотенца и позволил ему упасть на пол, затем прошел к комоду. Кэти проводила его сияющим взглядом. Какой он все-таки красивый. Будь ее воля, она запретила бы мужчинам в возрасте до тридцати лет носить рубашки и свитера. Разве можно прятать под одеждой такую спину? Невольно последовав за ним, она легко провела кончиками пальцев по желобку вдоль позвоночника.

Стив выпрямился и замер, а Кэти обхватила руками его талию и приникла щекой к твердым мышцам спины. Некоторое время они стояли молча, глядя друг на друга в зеркало над комодом. Сигнал о пришедшем на айфон сообщении заставил их вздрогнуть.

Кэти со вздохом разжала руки.

— Не думаю, что вернусь очень поздно.

— Эй, детка, я не тиран, — Стив притянул ее за плечи и бережно коснулся губами кончика ее носа. — Можешь повеселиться, как следует.

— Ничего веселого там не ожидается. И вообще, это не моя компания.

Хотя многих из приглашенных она знала. Не лично, конечно, а по публикациям пятилетней давности в адрес ее отца. Перечень этих имен был длинен, но Кэти помнила его наизусть. После смерти Люка Харди все эти люди никогда не выпадали из поля ее зрения. Не сближаться, но и не терять из виду — такова была ее тактика.

— Жаль. Такое красивое платье заслуживает, чтобы его выгуляли как следует.

Кэти подхватила со столика в прихожей вечернюю сумочку и в последний раз взглянула на себя в зеркало — уже критически. Любимое (а, вернее, единственное) вечернее платье ради сегодняшнего вечера было вывернуто на лицо темной, фиолетовой, стороной. Вторая его сторона была тоже из креп-шифона, но мятно-зеленого с небольшими фиолетовыми цветочками. Вырез лодочкой исключал какие-либо украшения на шее, а более чем скромное декольте на спине открывало чуть позолоченные солнцем лопатки — не больше. Ни крошечные серьги-гвоздики, ни бесцветный блеск для губ не отвлекали внимания от глаз — огромных и по-кошачьи зеленых.

— Черт, как ты умудряешься казаться голой даже в длинном платье?

Кэти повернулась к Стиву и насмешливо сморщила нос:

— Просто здесь не хватает драгоценностей. Сто лет назад дама в вечернем платье, но без украшений действительно считалась не полностью одетой.

Лицо Стива выразило горькое раскаяние:

— Прости, детка, я так и не смог тебе купить ни одной цацки.

В своем раскаянии он выглядел таким славным, что Кэти вновь испытала острое желание забросить в шкаф сумочку и босоножки на каблуке и остаться дома.