Ничего не возьму с собой

— Или ты скажешь мне, что хотела, но в машине, или проваливай. — Аня вдруг ощутила ту злость, которая нечасто овладевала ею, но имела обычно весьма разрушительные последствия. — Прекрати мямлить и шарахаться, идем.

Влада никогда не нравилась Ане. Впрочем, она толком и не знала Владу, настолько та, затюканная матерью и ровесниками, не чувствовавшая ничьей поддержки, научилась прятаться. Но ведь Аня и сама жила в семье, которую семьей можно было бы назвать только юридически, так что отговорок о тяжелом детстве она не понимала и не принимала.

Каждый сам определяет, кем и каким ему быть. Выбор Влады быть жалкой жертвой и невидимкой вызывал у Ани неприязнь. Может, оттого, что она понимала, насколько сама была близка к такому выбору.

— Ты идешь?

Влада покорно поплелась за Аней. Приказной тон действовал на нее как звук волшебной дудочки на крысу. Краем глаза Аня увидела, как мать остановилась и достала телефон. Но Аня знает, что ей сейчас не дозвонится даже сам Господь Бог, потому что ее вконец разрядившийся телефон валяется на дне сумочки.

В машине пахнет чистотой и освежителем — Никита очень тщательно следит за своей механической колесницей.

Влада неуклюже втиснулась на заднее сиденье машины и затихла. Аня обернулась к ней. Влада была заплаканной и еще более уродливой, чем обычно. Ее пальцы с обкусанными до мяса ногтями сжаты в кулаки, и время от времени Влада начинала неистово чесаться. Верно, разодрала бы руки в кровь, если б не сгрызла раньше ногти.

— Я только хотела сказать… Игорь… он с кем-то разговаривал по вечерам. — Очень заметно, с каким трудом дается Владе разговор. — Несколько месяцев подряд, в скайпе. Я слышала.

— О чем разговаривал?

— Ну, о магазине… о том, как там все устроено. Во сколько закрывается, как смены организованы… с какой-то девушкой разговаривал.

— Ты ее видела?

— Нет, только слышала. — Влада вздохнула. — Он ей рассказывал о новом директоре… Подробности всякие: где его кабинет, что там, как директор себя ведет, когда приезжает и уезжает… Я сначала думала, что у него просто девушка завелась, но потом поняла, что нет, другие разговоры. А потом…

Влада всхлипнула и еще сильнее сжалась.

— Что потом?

— Ну, они вроде как поссорились. Недели две назад. — Влада пытается овладеть собой, и ей это почти удается. — Она уговаривала его… ну, я не поняла до конца, чего она хотела… а он говорил — нет, это слишком, и вообще он считает все ошибкой… не знаю, о чем он говорил.

— Ты не спросила?

— Нет, иначе он бы понял, что я слышала… Ну, подслушивала.

Конечно, подумалось Ане. Конечно, ты подслушивала, потому что собственной жизни у тебя не было и нет. И, наверное, не будет. Ведь не в прыщах дело, лицо можно привести в порядок, но тут надо мозги в порядок приводить, а кто этим станет заниматься?

— Ты полиции сказала об этом?

— Нет.

Конечно, нет.

Аня подумала, что ей сейчас очень хочется стукнуть Владу, но она понимала, что это делу не поможет, колотушки та стерпит, но тогда уж ничего из нее будет не вытащить.

— Так что же случилось?

Конечно, что-то случилось, но Влада никому об этом не сказала. Она, как и ее брат, тоже очень долго обдумывала возможные контакты с внешним миром, а потом все равно обращалась к кому-то, кто не вызывал у нее тревоги.

— Дней за пять до… Ну, до того… — Влада словно споткнулась, не в силах произнести слово «смерть». — Он был чем-то обеспокоен, и я слышала, как он сказал: «Я должен рассказать ему».

— Кому?

— Ань, я не знаю. Просто он иногда сам с собой разговаривал, особенно когда его что-то очень беспокоило, и тогда…

Аня вздохнула. Да, в последние дни ей казалось, что Игорь чем-то сильно обеспокоен, но напрямую она не спросила — с ним это не работало. Он со своими проблемами обычно маялся сам и только потом ей рассказывал, и тут вопросы могли только оттянуть взаимодействие.

Но в данном случае социофобия стоила ему жизни.

— Ты… там… поминки. Вы меня подвезите, пожалуйста.

Никита, молчавший все время, решил не подавать признаков жизни, чтобы нервная девица, чего доброго, не выскочила из машины с криками. Он уже понял, что происходило в семье Недзвецких: красотка-мать вышла замуж за неудачника. Прогадала по молодости, бывает. Дети получились, точнее не получились, — в отца. Значит, мужа — под каблук, а детей, чтоб не мешали, просто не замечать. А рядом живет лучшая заклятая подружка, у которой и муж получше, и жизнь побогаче, и дочка симпатичная. Поэтому внешне все должно быть безупречно. Да только безупречность эта фальшивая, как мех на ее горжетке, стоит только взглянуть на обгрызенные до крови ногти Влады.

— Ты на поминки не пойдешь? — Влада делает вид, что Никиты нет в машине, до того ей неудобно от его присутствия. — Твоя мама рассердится, если ты не придешь.

— Пусть сердится, если ей больше нечем заняться. — Аня вдруг ощущает необыкновенную легкость. — Но ей же все равно, ты знаешь.

— Им всем… — Влада вздохнула. — Я… хотела спросить. О работе. Игорь говорил, мне надо выходить на люди, где-то работать. Но кто меня возьмет?..