Ничего не возьму с собой

И ладно бы дело было в нем одном, но за ним стоит его команда, отличные ребята, сыщики от бога, и случись ему уйти, им тоже придется уходить. И они, конечно же, найдут себе занятие. Такие нешто без дела засидятся? Да только Бережной хотел, чтобы и система хоть немного менялась, а если в ней будет все меньше людей, которых интересует истина и правосудие, то жить в стране станет невозможно. Когда люди не ощущают защиты от правоохранительной системы, когда они не могут защитить свои права, основа государства подрывается.

А государство — это не просто система принуждения, но и система сдерживания.

Бережной долго мог рассуждать об уровнях правосознания граждан, но сейчас, сидя в кофейне, где ему назначил встречу его знакомый, он думал об опустевшей без жены и дочки квартире. И о том, сколько им понадобится времени, чтобы раскрыть дело. И удастся ли привлечь виновных, потому что это самое главное в их работе: найти настоящего виновника и сделать все, чтобы он получил по заслугам.

Человек, которого он ждал, никогда не опаздывал. Бережному это было отлично известно. И он специально пришел пораньше, чтобы просто посидеть среди обычных людей и подумать.

— Здравствуй, Андрей Михалыч! — за столик подсел немолодой подтянутый человек, одетый в джинсы и короткую куртку.

— Здравствуй, Игорь Палыч.

Всегда у них такое перетягивание каната, с самого детства. Они редко соглашались друг с другом и за всю жизнь так и не стали друзьями, но при случае всегда помогали и поддерживали друг друга, негласно уговорившись не задевать острых тем.

— Холодина какая! — Гость расстегнул куртку и улыбнулся официантке. — Большую чашку чаю с лимоном и медом, пожалуйста.

Бережной молча наблюдал, как его приятель обживает столик. Вот отодвинул солонку и пластиковую рекламку бизнес-ланча, вот снял куртку и повесил на спинку стула, потянулся за меню, открыл на странице с десертами.

— Кофе, понимаешь, не пью. — Игорь щелкнул пальцами. — Яблочного пирога мне к чаю подайте еще. Андрей, а ты?

— Да и мне, пожалуй.

Диана уехала, и в их доме уже не пахло выпечкой, а выпечку Бережной любил.

Они какое-то время молчали, глядя в окно, забрызганное каплями дождя. Они не так давно виделись, и разговор у них был, как всегда, полушутливый. А вот сейчас Бережной думает о том, как ему начать разговор о комиссии генерала Радецкого и судьбе офицеров, входивших в состав этой комиссии. И как на это среагирует его давний приятель и по совместительству глава одной из спецслужб Игорь Капинус.

— Игорь, я сейчас кое-что хотел у тебя спросить, но если ответить не можешь, то хотя бы не лги мне. — Бережной кивнул официантке, которая принесла заказ, и замолчал, позволяя девушке расставить посуду. — Да, горячий чай сегодня как нельзя кстати.

— То-то. Предисловие очень серьезное, я обеспокоен. — Игорь ухмыльнулся. — Перестань менжеваться, как институтка в борделе. Спрашивай, если я в курсе, можешь рассчитывать на меня. Что ж ты, Андрей Михалыч, всю жизнь меня и так, и эдак поворачиваешь, а у тебя все изнанка получается.

— Да потому что хитер ты, Игоряша, не в меру! — Бережной засмеялся и долил себе чаю. — Сам-то как, на пенсию не собираешься?

— Пока не собираюсь, не время. — Капинус поковырял ложечкой пирог. — Куда там на пенсию, когда работы невпроворот! Молодые-то больше на выгоду смотрят, а при таком подходе государственный интерес не соблюсти. Мы с тобой как два пня на дороге: выкорчевать бы их, да присесть при случае не на что будет. Нужны, стало быть.

— Ну, скажешь тоже! С пнями сравнил. — Бережной засмеялся. — Нет, брат, я себя в пни записывать не позволю.

— Да какой ты пень! У тебя жена-красотка и дочка маленькая. — Капинус покачал головой. — Молодцы вы с Дианой, что девчонку взяли к себе, пропала бы по интернатам.

Бережной пожал плечами. О чем тут говорить? Забрать к себе осиротевшего ребенка им с Дианой показалось самой естественной вещью на свете. Свои дети выросли, общих заводить было уже поздно. А тут Аленка — прозрачная от перенесенной болезни и застарелого голода, никогда не знавшая ни нормального дома, ни родительской ласки. И он всем сердцем потянулся к этому ребенку, но не знал, как сказать жене, но та уже сама все решила. И уж она-то, со свойственной ей прямотой, не стала придумывать, как же сказать, что она хочет забрать Аленку, а просто сообщила: Андрюша, у нас будет ребенок.

Их отговаривали. Бережной с удивлением смотрел на чиновницу ювенальной юстиции, которая говорила: девочке восемь лет, она дочь многократно судимых алкоголиков, вы представляете, какая там наследственность?! А Бережной уже придумал, как обставит Аленкину комнату, какие игрушки купит ей, сколько книжек поставит на новенькие полки. Мысленно он уже выбрал Аленке комнату на их с Дианой даче, гулял с дочкой по лесу и кормил ее малиной. Какая наследственность, что за глупости, если этот ребенок уже их собственный? Их общая дочка, которая пока в больнице, но оттуда она поедет не в приют, а к себе домой, к родителям, которые уже любят ее! И что может устоять перед такой любовью?