Ничего неизменного

Эти пейзажи, редкие, но несомненно талантливые, были как срез ее… души? Мартин говорил, что душа в Виолет спала, не просыпаясь. Ну, значит, как срез ее личности. Сила, которой никогда не найдется применения. Неспособность постоять за себя. Смирение, как следствие лени и страха, а не терпения и мудрости. Даже странно, что в сочетании эти качества становятся красивыми. Не должны ведь.

Впрочем, разве красота обязательно в том, чтобы драться и не знать страха?

Иногда стоит быть добрым, хотя бы из вежливости. Даже такие странные дамы, как мисс дю Порслейн, хотят, чтобы важные для них события были интересны еще хоть кому-нибудь. Стоит объяснять это Мартину? Или он спросит, почему ему должно быть дело до того, чего хочет мисс дю Порслейн?

На такие вопросы у Занозы ответов не было. А вежливость для Мартина не аргумент, потому что… ну, в общем, по той же причине. Он спросит, почему должен быть вежливым, и задача вернется к исходному пункту.

В последние дни, впрочем, Мартин мало о чем спрашивал. Если только не по делу. Он будто отошел на пару шагов и сохранял дистанцию. Понятно, почему он это сделал, но непонятно, почему вообразил, что Заноза позволит ему держаться на расстоянии.

Мартина нужно было вернуть. Нормального Мартина. А для этого нужно было вернуть что-то самому Мартину. Заноза не знал, как это что-то называется, но представлял, каким оно должно быть. Там было слово «доверие». И еще разное, пестрое, с виду запутанное. Пока не начнешь разбираться и смотреть, как что работает. Тогда путаница превращалась в схему, и «доверие» по-прежнему было ее основой. Если просто думать, без эмоций, отключив базовые знания о людях и причинах их поведения, то кажется странным, что это Мартин перестал доверять ему. Должно бы быть наоборот. Но люди состоят из странностей, и демоны тоже, и вампиры. Когда помнишь об этом, ничего странного в их поведении не остается. И в собственном — тоже.

Да. Парадокс. Снова.

Что бы ни думал Хасан по этому поводу… нет, не по поводу парадоксов, хотя он не очень их любит, и ворчит, когда с ними сталкивается. Так вот, что бы ни думал Хасан о странностях, но пока они есть, их нет. Вот когда их нет — это действительно проблема.

— Значит, теперь ты собрался в Порт? И зачем же?

— Составить общее представление. И за информацией. Мне нужно знать, кто очарован Шиаюн, кто на нее работает, что такое Голем, кто им управляет, какое отношение к нему имеют Медвежатник и Койот, как они связаны с Шиаюн.

— Обычно, когда тебе нужна информация, ты покупаешь информаторов.

Что действительно было «обычно», так это правота Турка. Во всем, даже в том, что не сказано вслух. Суток не прошло после убийства магов. Еще даже раны не затянулись, несмотря на живую кровь, несмотря на то, что всю ночь посвятили охоте. Не так что-то было у магов с оружием. И у телохранителей. И неудивительно, они же маги.

В общем, лезть в Порт сразу после рейда в Блошиный Тупик — это точно был бы перебор. Заноза сразу туда лезть и не собирался. Но Хасан не об этом говорил. Не про несвоевременность, вылазки, а про ее ненужность.

— Ну… — Заноза придумывал причины на ходу, — если оказалось, что на тебя не действуют чары Шиаюн, может быть, мои чары подействуют на ее людей.

— Так тебе нужна информация или контроль над бандами Порта?

— И то, и другое.

— Что за странная жажда власти?

— Нормальная. Я же англичанин.

— Неубедительно.

И это вместо того, чтобы воспользоваться представившейся возможностью пронести по кочкам Англию и англичан. Плохо дело.

— Мартин мне нужен. Ну, и информация, и Порт, и отобрать у Шиаюн все, что у нее есть. И Мартин.

— Хочешь убедиться, что он снова сделает, как скажет жена?

— Хасан… — Заноза чуть не зашипел от злости, — я егохочу убедить в том, что обычно он делает не так.

Потому что это правда. Мартин сам об этом не знает, но это правда. И нужно, чтобы он узнал. А для этого надо с чего-то начать. Порт — подходящее место. В Блошином Тупике время для другой работы, аккуратной, дистанционной, а в Порту пока можно многое. И случиться там может многое. Нет, не в этот раз. Но ведь и на то, чтоб вернуть Мартина потребуется время.

— Зря, — сказал Хасан. — Нянчиться нужно с детьми, а не со взрослыми мужчинами.

— Это что сейчас было?

— Тезис, — Турок взглянул с легким удивлением. — Правило. Часть жизненной позиции, если тебе угодно.

— Мне угодно определиться с собственным статусом.

— А, понятно, — улыбался Хасан редко, и Заноза ценил эти моменты. — Я с тобой не нянчусь.

Берана сновала по залу, собирала со столов грязную посуду, разносила заказы, напевала про Жозефину и швейную машину, и пританцовывала, балансируя с заставленным тарелками подносом. Берана как Берана. Нормальная. То есть, не-нормальная. Взбалмошная и непредсказуемая, какой и должна быть.