Ничего невозможного

Посему активистки выглядели завзятыми скромницами — Ваниина Раст отказалась от любимой ярко-алой шляпки, Кирстрил Алассин впервые за последние пять лет надела корсет (ужасная сбруя для морального угнетения женщин, придуманная негодяями и подонками в штанах), и, надо сказать, ее фигуре это пошло на пользу. И тем не менее секретарь канцлера время от времени окидывал посетительниц подозрительным взором, вгоняя женщин в смущение. Понятно же, что пламенные речи на площади в окружении сторонниц — это одно, а личная встреча со вторым человеком в империи — совсем другое. Приглашение от Джевиджа, присланное с курьером в штаб-квартиру милитанток[15], наделало столько шума, будто строгий, затянутый в мундир юноша принес не тонкий конверт, а бомбу с уже зажженным фитилем. Примерно четверть часа «отчаянные» дамы визжали почище гимназисток и прыгали от радости. Джевидж просто так в гости никого не зовет, а это приглашение может означать… Стоит ли удивляться, что никто из них не спал от волнения?

Мистрис Четани нервно поправила выбившийся из прически локон, мысленно взывая к ВсеТворцу ниспослать для себя побольше уверенности перед лицом всемогущего канцлера империи.

«Не трусь! — твердо сказала себе Лугрин. — Он тебя не съест. Или съест?»

По слухам, лорд канцлер ни детей, ни женщин на обед не употреблял, но мало ли.

— Моей небрежности нет оправдания, сударыни. Простите великодушно! — заявил Джевидж, едва распахнув дверь в приемную.

На встречу с активистками из «Союза отчаянных женщин Эльлора» он опоздал ровно на две минуты. Возможно, разволновавшиеся дамы и не заметили бы такой непунктуальности, но лорд канцлер счел своим долгом извиниться. Очень хороший знак, решила Лугрин.

По-деловому поприветствовав гостий рукопожатиями, из уважения к их убеждениям отказавшись от светского поцелуя ручек, Джевидж сделал широкий приглашающий жест, дескать, чувствуйте себя как дома. Хозяин обширного кабинета тяжело опустился в свое кресло, за его правым плечом расположился телохранитель — полная противоположность подопечному во всем, кроме выражения на лице. Оба мрачны и явно чем-то крайне опечалены.

— Итак, сударыни мои, перейдем сразу к делу…

Лугрин Четани никогда не была настолько наивна, чтобы вообразить, будто лорд канцлер с порога объявит о предоставлении женщинам Эльлора всех гражданских прав, включая право быть избранными в парламент. И, само собой, о таких радикальных переменах речь и не шла. Джевидж предлагал создать официальную партию, зарегистрировать ее в установленном законом порядке.

— На мой взгляд, ваше движение в нынешнем виде мало чем отличается от подпольных группировок бомбистов, — утверждал он.

— Но мы не бросаемся бомбами, и наша борьба вполне законна!

— Относительно законна, — поправил Росс. — Если бы наши правоведы дали себе лишний труд покопаться в эльлорских законах, то вы, мистрис Четани, уже давно сидели бы под домашним арестом, — добавил он с недоброй ухмылкой. — Поэтому официальная партия, членами которой будут женщины всех слоев общества, может стать первой ступенькой на пути к вашей цели. Расценивайте мои рекомендации не только как добрый совет друга, но и как настоятельную просьбу главы правительства.

— А почему это вы решили помочь нашему движению? — подала голос, как всегда, несдержанная Ваниина Раст. — Только честно.

Прозвучало несколько наивно, почти по-детски, но такова уж мистрис Раст — женщина сильных страстей и длинного бойкого языка — сначала скажет, а потом подумает. Спрашивать у канцлера, честен ли он в разговоре, по меньшей мере нелепо.

— Честно? — Джевидж надменно изогнул густую бровь. — Вы превратно меня поняли, сударыня. Я не собираюсь вам помогать, это не входит в круг моих обязанностей. Я всего лишь собираюсь направить ваше общественное движение в правильное русло, чтобы вы сами смогли добиться желаемого.

— Очень щедрое предложение, — согласилась Лугрин и как бы случайно предположила: — И должно быть, небескорыстное? Не так ли? Именно о таком условии и спрашивала моя уважаемая соратница.

Она почувствовала, как от волнения вспотели ладони в тонких перчатках и покрылся испариной лоб.

— Вы весьма проницательны, мистрис Четани, — сказал канцлер без всякого снисхождения или превосходства в голосе. — Ничего дурного в корысти я не вижу. Она, как известно, двигатель прогресса. По крайней мере, так утверждают ученые экономисты. На мой взгляд, ваш «Союз» тоже явление прогрессивное. Хочется этого кому-то в Совете или нет, но проблему женских прав придется решать. Рано или поздно, так или иначе. С другой стороны, изменить что-то резко, одним махом не под силу ни мне, ни Его императорскому величеству. Необходимо постепенно, но неуклонно двигаться в нужном направлении. Я предлагаю сударыням милитанткам сделать первый шаг навстречу.

— Навстречу кому?

— Мне, — улыбнулся лорд канцлер. — В течение ближайших двух лет мы с вице-канцлером будем последовательно лоббировать интересы вашей партии, предлагать новые законопроекты по защите прав женщин…

— С вице-канцлером? — удивилась руководительница «отчаянных».