Ничего святого

Удары были настолько сильными, а может, я просто уже не мог терпеть боль, не знаю, что меня начало трясти, я хотел закричать, но никак не мог набрать воздуха, а удары всё продолжали сыпаться. Наконец я сделал вдох и произнёс:

– Хватит!

– Что? – спросила мама, сопроводив свои слова новым зверским ударом.

– Хватит!

– Ах, тебе хватит?! – она продолжала бить меня. – Больше не смешно?!

– Нет! – кричал я. – Хватит!

Дверь распахнулась. На пороге комнаты стоял Игорь.

– Вы заебали орать! – произнёс он. – Вы разбудили ребёнка.

Мама от злости опустила на меня ещё один удар, после чего пошла укладывать младшего сына.

Несмотря на позднее возвращение, мама не посадила меня под домашний арест. Ещё когда я только переехал на Светлогорский проезд, – мне тогда было девять лет, – мама констатировала, что я слишком избалованный домашний мальчик. И обязала меня каждый день ходить гулять, а по выходным минимум три часа в день проводить на улице.

И, как законы, которые не были отменены, имеют свою силу, это правило также оставалось легитимным.

Думаю, что в этой партии не последнюю роль сыграл Игорь. Наши отношения нельзя было назвать самыми лучшими, и всем было понятно, что в выходные, особенно когда отчим был дома, – лучше всего мне было находиться где-то ещё.

Поэтому я продолжал тусоваться на Чистых прудах в обществе, которое находил приятным и обходительным. К сожалению, Насти я там больше не видел. Тщетно я пытался найти её ВКонтакте, а телефон так и не записал.

Я невзначай интересовался у Димки и Шрека, есть ли кто-то ещё с поинта в социальных сетях, где ещё обретаются панки, но о Насте никто ничего не знал. Она была, словно призрак, – все были с ней знакомы, но никто не знал ни о том, чем она занимается, ни где бывает, ни даже её фамилии.

Единственный человек, который мог мне что-то о ней рассказать, человек, который привёл меня на поинт, тоже куда-то пропал.

Я несколько раз звонил ему по телефону, но там неизменно отвечали, что абонент недоступен. Я несколько раз писал ему, но сообщения оставались непрочитанными, пока, месяц спустя, не поступил короткий ответ: «Здорова, Бармалей. Я не в Москве. Вернусь, сконнектимся».

Не могу сказать, что с панками мне было скучно: мы продолжали веселиться, пить, кричать известные всем песни под раздолбанную гитару и куролесить. Однако без Илюхи и Насти это действие лишилось главной движущей силы. Представьте, что смотрите фильм, главные герои которого внезапно куда-то делись. Вам нравится фильм, но всё-таки вы с нетерпением ждёте, когда на экране снова появятся ваши любимые персонажи.

Ласковое бабье лето в конце октября сменилось морозными днями и первым снегом, укутавшим в белый саван покрасневшие от смущения листья. Октябрьский мороз, этот воинственный арьергард грядущей зимы, проигрывал первую схватку с не желавшей сдавать позиций осенью и в нерешительности отступил.

Начался ноябрь, пора русской осени, – не той, которую любил и воспевал в своём творчестве Пушкин, но настоящей русской осени: сырой, серой, полной слякоти и ледяных дождей. Такую погоду стереотипы приписывают англичанам, но у русских есть все основания оспорить эту манящую прерогативу у жителей туманного Альбиона.

В осенних декорациях, укутавшись в меланхолию, я ждал просверка света в возвращении Илюхи и появлении Насти.

Мне важно было не просто сходить на рок-концерт, а разделить эти эмоции с людьми, которым я больше всего симпатизировал. Но вышло иначе. Первым концертом, на котором я побывал, оказалось выступление группы «Сыны хаоса», в которой играл Димка.

Стоял холодный ноябрь, вторая четверть в школе была в самом разгаре, но тем не менее после уроков я бросил рюкзак, быстро сделал домашку, переоделся и поехал на Павелецкую. Оттуда можно было пешком дойти до широко известного в узких кругах клуба «Тень».

Выступление «Сынов хаоса» планировалось на восемь, поэтому встречаться в метро мы должны были в семь. Димка и его группа готовились к выступлению и были в клубе с пяти. Я должен был встретиться с Коляном, Луис, Шреком и Гибридом на Павелецкой-кольцевой в центре зала.

Я приехал к половине седьмого, – как и следовало ожидать, никого из моих приятелей ещё не было. В семь с небольшим появилась Ленор. Мы с ней были знакомы, однако общались мало. Она была крутой и очень прямолинейной девчонкой, – такие мне всегда нравились, но такие всегда тусовались с крутыми парнями и презирали неудачников.

– О, привет! – бодро сказала она.

– Привет, – улыбнулся я.

– А что, никого из засранцев до сих пор нет?

– Пока нет, – ответил я.

– Надо бы им позвонить, – констатировала она.

– Да, – согласился я и, замявшись, добавил. – Только у меня нулевой баланс на телефоне.

– Понятно, – протянула она.