Ничего святого

Гибрид объяснил, что очень хотел пойти на выступление «Сынов хаоса», но сослался на то, что болеет. Я спросил, не нужно ли ему чего-нибудь: быть может, я могу приехать и чем-то помочь. Я говорил это скорее из вежливости и не ожидал, что Гибрид попросит о чём-то, но он согласился.

«Просто приезжай в гости, а то я уже задолбался сидеть в четырёх стенах», – написал он.

Мы договорились, что я приеду в субботу. Вместо того, чтобы ехать на поинт, я отправился в Марьину рощу. Этот район был мне незнаком, и, не зная особой разницы между ним и Марьино, я чуть не уехал на Юго-Восток. Добравшись на автобусе от метро, я нашёл нужный дом, набрал на домофоне код и поднялся к Гибриду.

Этаж, где он жил, ничем не отличался от любого другого подъезда: салатовые стены больничного цвета не были украшены уродливыми граффити, кругом не валялись пивные банки, и даже окурков не было у мусоропровода – словом, среда обитания моего приятеля отнюдь не оправдала моих ожиданий.

Ожиданий не оправдала и женщина, открывшая дверь: это была заурядного вида старушка – из тех, что продолжают работать на пенсии, поскольку её размеры ничтожно малы, и ей необходимо содержать внука, решившего проявить протест против системы, в первую очередь, отказываясь от работы.

Она учтиво поздоровалась со мной.

– Здравствуйте, – вежливо произнёс я. – Меня зовут Василий. Подскажите, пожалуйста, Дима дома? Он сказал, что ему ужасно одиноко сидеть в четырёх стенах, и я решил проведать его.

– Это очень хорошо с твоей стороны, – сказала она. – Заходи.

Она пропустила меня в квартиру и громко крикнула:

– Димочка! К тебе пришли!

– Да здесь я, здесь, – раздался из коридора недовольный голос Гибрида.

– Сынок, к тебе пришёл друг, – с умилением в голосе произнесла хозяйка квартиры. – Проведать, как ты себя чувствуешь.

Гибрид появился в прихожей, женщина сделала инстинктивное движение рукой в его сторону, – это движение качественно отличалось от тех движений, которые в мою сторону делал Игорь, но реакция Гибрида была такой же, как у меня. Он уклонился от того, чтобы его погладили по голове, отвёл руку и сказал.

– Спасибо, мы разберёмся, – сказал он.

– Может, чаю хотите? – предложила женщина.

– Не надо, – раздражённо ответил он. – Всё, мам, иди.

– Ну, если что…

– Ладно, ладно, иди уже.

Женщина пошла в сторону кухни, а мы с Гибридом обменялись панковским приветствием.

– Здорово, братан, – молодецким голосом сказал мой приятель.

– Привет.

– Ты извини, она навязчивая, – Гибрид указал в сторону уходящей матери.

Сказано это было достаточно громко, и я думаю, он вполне понимал, что она может его услышать. Мне стало очень неловко за поведение своего товарища, однако я ничего не сказал.

Мы прошли проходную комнату, которую в этом доме называли залом, словно это был Зимний дворец. Зал поражал великолепием красного ворсистого ковра, впитавшего вместе с пылью и запахами мудрость последних тридцати лет, а в серванте стоял чайный набор: красный с белым горошком чайник, чашки и столь же убогие блюдца. Миновав наполненный подобной роскошью прошлой эпохи «зал», мы зашли в комнату Гибрида.

Её убранство разительно отличалось от всего остального дома. Во-первых, здесь стоял новый шкаф, судя по всему, единственный в квартире предмет постсоветской эпохи. Во-вторых, это была комната, где стоял компьютер, что подчёркивало привилегированный статус её владельца. На двери висел постер группы «Ария», шторы были задёрнуты, окна закрыты, и в комнате стоял спёртый кисловатый запах пота и засохшей спермы. Я невзначай подумал, не проявит ли Гибрид чудеса гостеприимства, и не предложит ли выпить чаю на кухне, однако этого, разумеется, не случилось.

Гибрид предложил мне оценить его гордость: новый четырёхядерный процессор с операционной системой Windows Vista, поддерживающий самые современные игры.

– Сейчас я покажу тебе, как он работает! – сказал Гибрид.

– Да ладно, забей, не надо, – неуверенно сказал я.

– Не-не-не, я хочу, чтобы ты оценил.

– Да я верю.

Но Гибрид настаивал. Он включил компьютер, и вставил в него диск Call of duty 4…

Всего несколько часов спустя я стоял в прихожей, натягивая говнодавы и благодарил Гибрида за гостеприимство. Уже несколько лет мне не доводилось наблюдать, как кто-то играет в компьютерную игру.

Так я составил себе впечатление о том, как живут настоящие рокеры.

В моём времяпровождении появилась стабильность.

По утрам я шёл в школу, затем делал уроки и шёл на занятия к репетиторам. Вечерами я читал книги, которые были в обязательной программе для поступления или делал английский. По выходным я ездил на поинт, где встречался с ребятами, или ходил на концерты, – в любом случае, творил непотребства и пил портвейн с кока-колой.

Оценки в школе по-прежнему варьировались между пятёрками за успеваемость и двойками за поведение (реже меня ловили на невыполненном домашнем задании). Удивительно в этом признаваться, но панк-рок превратился в рутину, в которой не имело места импровизации, а стало быть, не было никакого развития.