Ничего труднее любви (СИ)

С Корой я познакомился по работе, и она мне сразу понравилась. Высокая, с яркими подвижными губами, которые было так сладко целовать. Я ухаживал за ней, будто мне снова семнадцать. Я потерял голову от любви. Приглашал её на свидания, в кино, в театр, в ресторан, в кафе и ещё в тысячи мест. Каждый раз провожал до дома и долго целовался с ней у порога. Меня даже не волновало, что дальше этих поцелуев дело не заходило. Она была младше, и я списывал это на её робость. Мы и без этого отлично проводили время, смеялись над одними шутками. Я дарил ей подарки, и она радовалась и дорогим украшениями, и пустячным сувенирам. Мы много разговаривали. Я лишь однажды заикнулся в этих разговорах о бывшей жене, но Кора сразу всё поняла.

— Ты не виноват, — сказала она. — В том, что ты не оправдал её ожиданий, нет твоей вины. И ничьей на самом деле. Просто не совпало.

Кора вообще была очень рассудительна, понимала всё без слов и знала, чего хочет от жизни. Я чувствовал, что она именно та, с кем я обрету счастье.

Мы встречались почти месяц.

Я сделал ей предложение в недорогом, но уютном кафе, в руках у меня было красная коробочка с обручальным кольцом.

— Я помолвлена с другим, — сказала она. — Через неделю у меня свадьба, — продолжала она торопливо, потому что я так и стоял перед ней с этой злосчастной коробочкой в протянутых руках. — Я совсем не люблю его, но мне придётся. Я не смогу отказаться, уже всё решено. Ты очень хороший. Спасибо тебе за все эти свидания, я никогда этого не забуду. Жаль, что мы не встретились раньше. Прости.

Никто не виноват. Просто не совпало.

Дома я разбил всю посуду. Я был опустошён. Мне ничего не хотелось, только вернуться в то кафе, хотя Кора уже давно ушла, и просто сидеть, представляя, что последнего разговора не было и это просто ещё одно свидание. Я простил ей всё. Я готов был простить ей куда большее.

Если ты влюблён — это навечно.

Я присутствовал на венчании и потом прокрался на праздник, подсматривал, как вор. Жених был невзрачен и богат. Кора принуждённо улыбалась гостям под присмотром грозного свёкра. И я вспомнил, как она рассказывала мне про своего отца, который выпивал, про крохотную комнатушку, которую они снимали, про то, что ей приходилось подрабатывать посудомойкой в кафетерии. Она ужасно боялась нищеты и не хотела, чтобы её дети в чём-то нуждались.

И вспомнил, кем был сам. Жалкий клерк в фирме. Что я имел? Что мог ей предложить, кроме своей любви? И я решил во что бы то ни стало разбогатеть.

Не сразу, но через пять лет я добился успеха.

Я продал старый дом тётушек, который перешёл мне по наследству. Сам дом-развалюха — никому интересен не был, но земля, на которой он стоял, стоила прилично. На эти деньги я и открыл своё дело. Несколько раз чуть не прогорел, но в бизнесе я оказался куда более везучим сукиным сыном, чем в любви.

Я встретился с Корой вновь, уже успешным бизнесменом. Я предлагал ей бросить своего мужа, уверял, что смогу обеспечить и её и ребёнка.

Кора сказала, что у неё уже две дочери — трёх и пяти лет. Что она не станет разводиться с мужем, потому что тогда он отберёт девочек. Что она очень рискует, встречаясь со мной в этом ресторане.

— Мы должны научиться быть счастливыми без близости. Без любви.

— Быть счастливыми без любви?

— Да. Быть счастливыми без любви.

Чудовищное проклятие.

— Нам не нужно больше видеться. Не звони мне и не пиши писем.

Тётушки говорили, что нельзя сравнивать женщин с игрушками, но более образного сравнения я подобрать со временем так с не смог. Кора для меня стала дорогой и самой желанной игрушкой на свете, которую к тому же купил кто-то другой.

После ещё одной неудачи с Корой, я не смог ни разлюбить её, ни перестать думать о ней. Чего, конечно же, не случилось с Милой. После развода, я почти ненавидел её, я бы убил её, наверное. И лишь со временем смог полностью изгнать воспоминания о ней из своей памяти. С Корой было всё иначе. Я тосковал без неё. Думал о ней и ждал, что однажды случится чудо. Я всё так же оставался влюблённым дураком.

Глава 4. Мэл.

Я недолго тосковал в одиночестве, как собирался.

— Тебе нужно её забыть, приятель, — сказал мне мой компаньон по бизнесу и впоследствии единственный друг — Виктор. — Иначе ты совсем расклеишься, а так нельзя. Тебе нужно завести кого-нибудь, кто поможет тебе ее забыть. Ты должен выбросить ее из головы. Пойдем со мной в бордель?

Какое-то время я сопротивлялся, пока Виктор действительно не потащил меня в публичный дом. Удивительно, но это помогло.

Я не ограничивался проститутками. Женщины любили меня. И легкомысленные официантки баров, и скромные учительницы. Не знаю, почему. С возрастом я не стал краше. У меня прибавилось морщин и седины, я стал хромать, заменил несколько зубов на керамику, а один из вредности и вовсе вставил золотой. Деньги тоже не всегда играли роль. Я надевал костюм-тройку только на важные встречи. Но женщины шли со мной, даже когда я был в потёртом пальто и вязаном пуловере. Возможно, они чувствовали, что я нуждаюсь в их любви. Нуждаюсь в том, чтобы самому делиться теплом.