Ничего труднее любви (СИ)

Я сдержал обещание. Попытался объяснить всё Регине. Я сказал, что чтобы жить счастливо, не нужно приносить никаких жертв. Их уже принесено с лихвой. Что иначе она просто потеряет себя. Я надеялся, что Регина поняла меня правильно.

Зелена позвонила мне многим позже, когда я уже засыпал, полная злорадства и готовая щедро делиться им со мной.

— Кого тебе больше понравилось трахать, а? Старшую или младшую сестричку? Наверняка, младшенькую. Я знаю твой грязный секрет. Ты представлял вместо Регины её мамашу, да? Но дочка наверняка оказалась слаще. Она ведь такая молоденькая, совсем девчонка, грязный ты педофил. Все любят маленькую сладенькую Регину. Папочкина радость! У Регины умер хомячок, все подтирают ей сопельки. Чокнутая девка, помешанная на смерти и черепках!

— Зависть — плохое чувство, Зелена. Не знаю, чего ты хотела добиться, но спасибо тебе за это, — устало ответил я и повесил трубку.

Больше она не звонила.

Глава 11. Белль.

После истории с Зеленой здоровье моё ухудшилось и врач посоветовал мне больше отдыхать на свежем воздухе и беречь сердце. Я передал дела своему компаньону по бизнесу и уехал в провинцию.

Развлечений там было не много. Маленький кинотеатр, парк, несколько баров и библиотека. Я много гулял за городом в соседнем лесу, дышал хвойным воздухом и записался в ту самую библиотеку. Там я и познакомился с Белль.

Темноволосая голубоглазая красавица. Она совершенно солнечно улыбалась. У неё было строгое христианское воспитание и романтическая натура. Дьявольское сочетание на самом деле.

Не знаю, что сыграло со мной злую шутку: мой кривой нос или трость с позолоченным набалдашником. А может, моя нелюдимость. Но ещё до нашего знакомства по городу обо мне поползли занятные слухи. Будто бы я был нечестным дельцом, чуть ли не криминальным авторитетом в бегах, и ко всему прочему бабником и растлителем. Белль тоже так думала.

Пока она считала меня чудовищем, то упорно пыталась наставить на путь истинный бесконечными теологическими спорами, которые ни к чему не приводили. Эти споры меня забавляли и помогали убить скуку, которая со временем одолела меня вдали от большого города. Мне нравилось подыгрывать Белль, рассказывая всякие небылицы, одна невероятней другой, иногда разбавляя их вполне правдивыми историями. С ней я и впрямь начинал чувствовать себя престарелым донжуаном.

Со временем Белль поняла, что я шучу. Но когда до неё дошло, что слухи о моей чудовищности сильно преувеличены, она вдруг увидела во мне неприкаянного героя одной из своих книжек. Никем не понятого и потому одинокого.

Я даже не знал, что хуже.

Белль начала глупо хихикать при мне, прятать глаза и говорить невпопад. Делала странные намёки. Ждала от меня ответного шага. Как будто и не было той умной начитанной девицы.

Она влюбилась в меня, я это понимал, но продолжал изображать незнание.

Мы встретились слишком поздно. Белль была невинна и полна надежд, а я был откровенно для неё стар. Я хорошо это усвоил ещё после Регины.

Я не хотел портить её судьбу, а потому стал избегать, пока это было возможно. Буря всё равно настигла меня. Я пытался объяснить Белль, почему эти отношения невозможны, перечислил все доводы против.

— Ты трус! — хлёстко сказала она, как героиня пьесы, которые так любила смотреть Ингрид. — Ты просто боишься любить!

— Ты же понимаешь, что это ничего не изменит.

Она ушла, хлопнув дверью, но я не думал, что нам придётся встретиться снова.

В бар на окраине города я вырвался вопреки рекомендациям врача воздерживаться от употребления дешёвого алкоголя. Набожная и романтичная натура играла в бильярд с байкерами и дальнобойщиками. Не морщась, выпивала виски и совершенно не протестовала, когда её лапали за задницу. Я не знал, что Белль относится к тем хорошим правильным девочкам, которые ведут двойную жизнь. Она очень хорошо скрывала свою вторую натуру, но видимо боялась раскрыть её передо мной.

Увидев меня, она на какое-то мгновение снова превратилась в примерную девицу, которую застукали за постыдным занятием. Ещё тогда мне стоило обратить внимание на эту заминку, но я сразу же о ней забыл, когда она, взяв себя в руки, развязно улыбнулась и подмигнула мне. Больше играть в невинность не имело смысла. Она как будто говорила — «Видишь, я не такая хорошая девочка, какой меня все считают. Я притворялась, чтобы понравится тебе».

Я не смог устоять. Мы сыграли несколько туров в бильярд, неплохо провели время. Я выпил всего один шот виски, но после долгого воздержания меня всё равно развезло. Не помню, как мы добрались до той обшарпанной гостиницы. Я помню, что вначале Белль ужасно торопила меня. Почти как Мила в наш первый раз. Остальные воспоминания от проведённой ночи остались смазанными.

Утром, натягивая чулки, Белль сказала:

— Я так и знала. Никому не нужна невинность. Так же, как и все остальные добродетели. Развязной я понравилась тебе больше.

— Ты нравилась мне больше той.

— Тогда почему?.. — она не договорила, но я понял.

— Именно потому, что ценил.