Ничей

— Нас самих тут подпрягли, — сообщил он. — Будем двигать в горсовет своего человека, Игоря Малафеева из службы доставки.

— Его вообще ни одна собака не знает, — удивился я.

— Воля собственника для меня закон, ты же знаешь, — развел руками ценитель тренерского дара коммерсантов от футбола. — Наверху договорились, включают Игоря в список «Ядрёной России».

Я присвистнул.

— Высокое доверие, однако!

— Которое еще предстоит оправдать, — вздохнул Бутурлин. — Ты-то не жалеешь, что с Макеевым связался?

Само собой, правдивого ответа он не получил. Но в действительности я связался с Георгием Александровичем не от хорошей жизни. После расставания с пресс-службой мне сперва удавалось лавировать на рынке информационных услуг. Используя старые связи, я за мзду пописывал и размещал тексты разной степени невинности или клепал телесюжеты в кооперации с моим приятелем-партнером. Когда грянул кризис, рекламные бюджеты повсеместно сократились или исчезли. И к текущим выборам я приблизился далеко не в самом радужном финансовом положении.

Впрочем, план «Б» на тот момент был. Меня поманил под свои знамена местный мини-олигарх Синичкин, практиковавший в сфере строительства и недвижимости. Судя по всему, слух об этом и дополз окольными путями до Бутурлина. Были мы с Синичкиным знакомы еще со времени моего дебюта в эфире. Он выступал спонсором самого первого выпуска моей зубодробительной программы. Потом воротила бизнеса прекратил ее финансирование, опасаясь испортить конструктивные отношения с тогдашним мэром Цап-Царапиным. Ныне он прикупил себе региональное отделение одной крикливой партии, с которой связывал далеко идущие планы. Тогда, перед стартом кампании, меня сильно смутил размер денежного содержания, предложенного им. Георгий же Александрович, в отличие от Синичкина, фантастических перспектив не стал сулить, но сразу назвал более внушительную сумму.

— Ты думаешь, нет шансов у Макеева? — без экивоков спросил я.

— Губер ставит «Ядрёной России» задачу взять все округа. Против вас будет система. Ну, или вы против нее.

— Ладно, пободаемся, — ответил я небрежно. — Где там моя Наталия? Когда ее обслужат?

Возвращаясь из редакции «Фактов», мы угодили в жуткую пробку. Я уже проклял всё и вся и готов был пойти пешком, когда подержанный автобус, лучшие свои дни проведший, кажется, в Германии, тронулся с места. За ним поползло и наше такси. Внедорожник Фурсова уже стоял возле подъезда, почти упираясь бампером в сугроб. Валерий Сергеевич открыл нам стальную дверь с обычной своей улыбкой, которая предназначалась Наталии.

— Я сам только вошел, — сказал он. — Алексей Николаевич, пусть Наталия что-нибудь пожевать принесет. А, Наталия?

— Что же вы по пути ничего съедобного не купили, Валерий Сергеевич? — язвительно поинтересовалась наша красавица.

— Бесхозяйственный я, — покаялся Фурсов.

Наталия вытащила из-за шкафа пластиковый пакет и вышла, не вступая в полемику.

— Докладываю, — начал мой секьюрити.

Я ощутил какой-то зуд в ладонях. В висках застучало.

— Результата у нас нет, — сразу выложил главное Фурсов. — Конкурент на провокацию не повелся. Возможно, не получил информацию. А, возможно, и получил, но не стал реагировать.

— Расскажи подробнее, — попросил я.

— Мы с тобой рассуждали как? Фабрика небольшая, проходную там охраняют два человека из занюханного ЧОПа. Резерва у них нет или почти нет. Против молодых парней, превосходящих численностью, они вряд ли попрут, да и пост не бросят. Значит, что их начальство сделает, будучи предупреждено? Правильно, введет усиленный режим охраны или подтянет ментов. Возможно, даже сделает и то, и другое, чтобы махом повязать голубчиков на законных основаниях. И статью им за хулиганство, за порчу и так далее.

— Ты хорошо наблюдал? — перебил я его.

— Обижаешь, Алексей Николаевич. Обзор был просто идеальный, я там местность как свои пять пальцев знаю. Никакого подозрительного движения не засек.

— Может, менты в засаде сидели.

— С восьми утра, когда смена началась?

— Ты что, и утром там был?

— Утром я попросил своего дружка подежурить, он человек надежный и грамотный, — ответил Фурсов. — Это уже бред, конечно, был. Но я на всякий случай это тоже сделал. Хотя здесь никто так рано в засаду не сел бы, не война всё-таки.

— Может, во дворах сидели по соседству, — предположил я.

— Ты не ту профессию выбрал, — полушутя сказал Валерий. — Отвечаю: крайне маловероятно. Я их волну на радио слушал. Да и в ближних дворах мы аккуратно посмотрели.

Я крякнул, прочищая горло.

— Что ж. Отрицательный результат, говорят, тоже результат. Объявляю благодарность от имени начальника штаба.

— Служу Советскому Союзу, — по-уставному отозвался Фурсов.

— Ты где служил, кстати? — полюбопытствовал я.

— В Средней Азии. Жара, пустыня, — сказал он.

— А я в Прибалтике, там почти курорт.

В этот момент в домофон яростно затрезвонила Наталия. Ей было неохота доставать ключ, и она надеялась, что Фурсову придется встать и отпереть дверь.