Ничей

— Справится, не маленький! Всё, я на телефоне, — он подхватил пальто и захлопнул за собой железную дверь.

Аж на весь подъезд загрохотало.

— Вот так, — подняв голову от бумаг, сказал Андрей. — Мы тут лишнее звено эволюции.

— Кандидат всегда неадекватен, — повторил я правило номер один. — В целом, конечно, налицо синдром дядюшки Ау.

— Кого-кого? — не поняла Наталия.

— Есть такой герой детского мультфильма и книжки тоже. Обитает в лесах Финляндии. Немножечко человек, немножечко леший, — пояснил я. — У него еще песня классная.

— Песня?

Я напел по мере сил:

— Никто мне не советовал,

Никто не помогал,

Я сам округу эту один перепугал.

Я очень-очень ловок, я очень-очень смел…

Наталия прыснула. Даже Андрей слегка улыбнулся.

— Дальше петь не рискну. Можно из Сети скачать, не пожалеешь, — я подмигнул Наталии.

Потом пришлось позвонить писателю, сказать ему о расклейке и отзыве летучей бригады. Было ужасно неловко, и я начал путано извиняться перед Александром Еремеевичем. Он чуть-чуть послушал и посоветовал:

— Алёша, не извиняйся. Дотерпи как-нибудь.

Вид из окна открывался потрясающий. Панораму почти половины города дополняла замерзшая поверхность реки. На снегу, как пингвины в Антарктиде, чернели фигурки рыбаков. Над всем этим сияло солнце, игравшее в окнах жилых высоток и башен офисных центров.

Я находился на кухне у Жени Крюкова, с которым мы без малого два десятка лет назад работали в одной газете. Он простудился и в офис сегодня не поехал. И мог себе это позволить, не отпрашиваясь, потому что был сам себе директор и учредитель. Начинал Женя в период нашей молодости фотографом, приехав из экзотического Самарканда с одним чемоданчиком. Обитал он сначала в редакции, ночуя на столе, а потом снял убитую хрущевку-однушку почти без мебели. Там он приручил и выдрессировал настоящую живую мышь и варил бесподобный плов, когда принимал гостей. У него был вечно оптимистический взгляд на жизнь и по-восточному мудрое отношение к людям. Как говаривал Крюков, «если хочешь, приходи, а не хочешь, уходи».

Та газета давно издохла из-за финансовой недостаточности. А у Жени сейчас была преуспевающая полиграфическая фирма, которая контролировала изрядный кусок рынка. Принял он меня в собственной трехкомнатной квартире на шестнадцатом этаже нового дома. Правда, ремонт пока был сделан только в полутора комнатах. Зато в спальне, где две стены из четырех покрывала серая штукатурка без обоев, перед гигантским плазменным телевизором стояла необъятная кровать под балдахином, ничуть не хуже, чем в музее мебели. «Как у султана», — подумал я. Когда-то при моем содействии бывший коллега арендовал свое первое помещение под производственный цех.

Женя извлек из шкафа початую бутылочку наливки и предложил вместе подлечиться.

— Из Чехии осенью привез, никак не осилю, — сказал он.

После сеанса воспоминаний и перечисления общих знакомых с деталями их биографий я сформулировал свое деловое предложение.

Повелитель балдахина покачал головой.

— Сложно там всё у вас.

— Не хочешь ввязываться? — спросил я без дипломатии.

— Твой клиент весь какой-то непостоянный. Насмотрелся я на таких крученых, предпочитаю с ними не работать.

— Я сам себе дал установку: пройти кампанию до конца.

— Ты-то дал, но всякие возможны обстоятельства, — он поправил теплый шарф на горле.

— В общем, не особо тебе это интересно?

— Почему же не особо?

— Думаешь, риск есть?

— Да риска особого нет, — рассудительно ответил Женя. — Что я теряю? Только одну из массы возможностей. Разве это потеря?

Ровно через час его менеджер по имени Максим, крайне немногословный и подтянутый, уже сидел у нас в штабе и разбирал дела, сданные Аленой.

Это однозначно был день свиданий с прошлым. Часов в семь вечера в очередной раз зазвонил телефон. Номер был городской, неизвестный мне.

— Да, — односложно ответил я.

— Здравствуй, — раздался страшно знакомый голос.

— Здравствуй, — эхом откликнулся я.

— Ты сыну собираешься помогать? — спросила меня Марина, как будто мы не общались самое большее день или два.

Агрессии в ее голосе не было, скорее усталость.

Перед этим мы разговаривали без малого год назад. В тот день я приехал, чтобы забрать сына к бабушке на маленький семейный праздник. Моя бывшая жена, с которой мы заранее обо всём договорились, отказалась открыть дверь подъезда. «Я его неизвестно с кем не отпущу», — заявила она через домофон. И я один сел обратно в ожидавшее меня такси.

— Я же неизвестно кто, — ответил я.

— Перестань, — попросила она.

— Не я начинал.

— Это было не про тебя.

— А про кого?

— Мне не хотелось, чтобы он ездил к тебе… куда ты девок водишь.

— Так мы ко мне и не собирались, — сказал я.