Ничей

— В департамент поддержки предпринимательства.

— Кем?

— Конкретнее после выборов.

— А компенсацию затрат?

— Без компенсации.

Я от души расхохотался.

— И от чьего имени был посол?

Василий Александрович зачем-то огляделся, хотя мы были одни (Глеб Семёнович сразу после перекура проследовал в дальнюю комнату и закрыл за собой дверь). Потом понизил голос до совершенной секретности и сказал:

— От губернатора.

— Мандат показал?

Мой собеседник не принял несерьезного тона.

— Это не шутки.

— А товарищ не хотел просто-напросто выслужиться? Не допускаете такую версию? Если дело не выгорит, ничем не рискует, а выгорит — вот вам, дорогой Елисей Васильевич, голова Георгия Александровича Макеева на блюде. Примите и радуйтесь, да холопа своего верного не забудьте.

Брат кандидата молча вертел авторучку.

— Что вы ему ответили?

— Всё остальное давай в присутствии Георгия Александровича, ладно? — попросил он.

Кандидат прибыл с фотосессии в благодушном настроении, со следами пудры на щеках. Он вначале пошушукался с Василием Александровичем в маленьком кабинете около предбанника, затем вышел ко всему штабу. Достал из бокового кармана пиджака что-то свернутое в трубку и швырнул на стол.

— Нате, учитесь.

Я развернул принесенное. В глазах чуть не зарябило от буйства красок. То была агитационная газетка Ильи Валентиновича, свежевыпущенная. Не знаю у кого как, а у меня мигом возникло ощущение карнавала или гей-парада. Почти всю первую полосу оккупировал сам депутат-кандидат. Солнечно улыбаясь, он обеими руками делал такое движение, будто готов был снять с себя и отдать народу последнюю дубленку. Дубленка в кадре тоже была. Далее (как учили) следовало краткое житие соискателя мандата, разбавленное восторженными откликами о нем. Восторгались несколько прикормленных теток-общественниц и пенсионеров. Еще дальше очень подробно обсасывалось сооружение детской площадки на личные средства Ильи Валентиновича (фото прилагалось). Всю последнюю полосу занимал православный календарь с завитушками.

— Вот! Люди не спят, работают, — распинался тем временем Георгий Александрович, впрочем, по-прежнему не зло. — А где наша газета? Володя?

— Полчаса после планерки, и завтра все тексты будут, — повторил свою давешнюю просьбу Паньшин.

— Будет тебе полчаса, — милостиво посулил кандидат.

— Как сессия прошла? — спросил я.

— Нормально. У Наталии все снимки, Дима пусть посмотрит.

— Послезавтра начинаем встречи с избирателями, — напомнил я. — График у вас есть. Замечания к нему будут?

Георгий Александрович похлопал себя по карманам, заглянул в портфель.

— Чёрт, дома оставил.

Я вынул из своей папки копию. Кандидат бегло изучил ее.

— Сойдет. Если что, подправим.

Роман молча сделал пометку в своем блокноте.

— Про коммунистов смотри не забудь, — указал мне политик. — Они три участка плотно прихватить могут, мне обещали. Поговори, уточни ситуацию.

Про такие обещания я уже отзывался подобающим образом. Но, чтобы не раздражать человека, тоже изобразил закорючку на бумаге.

— Мы еще один момент упустили, — сказал старший Макеев. — Мало ли что может быть на этих встречах. Провокации всегда возможны. Поэтому нужна охрана.

Я посмотрел на Фурсова, тот на меня. Со специалистом по безопасности доселе это явно не обсуждалось.

— Чего в гляделки играете? — спросил Георгий Александрович. — Вы только подумали, а я уже знаю, что делать. Алексей, пиши телефон…

Пока Володя готовился к своему дополнительному интервью, я уединился с Василием Александровичем и кандидатом.

— Что думаете насчет Кобякова? — без околичностей спросил я своего клиента.

— Фуфло, — исчерпывающе ответил он.

— Жора, я бы всё-таки не спешил, — мягко встрял Макеев-младший. — Георгий Вадимович не случайный человек…

— Вася, тебе по ушам проехали, а ты доволен! — без церемоний заткнул его кандидат. — В департамент? Кем? На каких условиях? Завтра возьмут, послезавтра выкинут. Он знает, — и Георгий Александрович кивнул в мою сторону.

— Мне кажется, вам стоило бы увидеться, — терпеливо увещевал его Василий Александрович.

— Виделись раньше, и много раз. Это вообще не предложение! А бабки мне кто вернет? Не сказал твой Кобяков?

Макеев-младший сокрушенно вздохнул.

— Жора, как знаешь.

— Всё, закрыли тему, — и кандидат хлопнул ладонью по стопке бумаг.

На улице опять мело, когда мы с Фурсовым выехали по адресу, который назвали мне по телефону. Рано стемнело, и Арам включил фары. Остановились на парковке рядом с большим супермаркетом, я набрал номер.

— Стоим напротив, у трансформаторной будки, — услышал ответ.

Мы накинули капюшоны курток и вылезли в метель. Встречали нас тоже двое. Я мужчина не мелкий, Фурсов тем более, но первый встречающий нас оказался просто реальным громилой. На нем было длинное, до пят, пальто. Второй визави ростом был чуть ниже меня, но заметно шире в плечах. Оделся он по такому случаю во всё спортивное, включая кроссовки на меху.

— Артур, — сипло назвал себя высокий.

Я заметил косой шрам на его подбородке.

— Арсений, — представился его напарник.

Понимая, что воду лить ни к чему, я взял быка за рога.

— Георгий Александрович просит помочь.