Ничей

— Раз надо, поможем. Без базара, — заверил Артур.

Арсений без слов принял такой вид, что последние сомнения по данному поводу должны были отпасть.

Оба действительно были спортсменами, бойцами из городской федерации единоборств. Наряду с ней существовала и областная федерация, которая после бурных дебатов поддержала «Ядрёную Россию». Городская долго спорила, но так и не определилась в партийно-политических предпочтениях. Макеев что-то подбрасывал ей на текущие расходы, и кое-кто из ее членов самостоятельно отозвался на его зов.

Я несколькими ударными фразами обрисовал ситуацию со встречами во дворах.

— Прикроем, — отреагировал Артур.

Арсений уверенно кивнул.

— Георгий Александрович наш человек, — продлил свою мысль Артур, — в обиду его не дадим.

— Как будем связь держать? — спросил Фурсов.

— Звоните, называете координаты и время. За час мы на месте, — ответил Арсений.

— У вас расходы будут. Что с этим делом? — уточнил я.

Арсений озвучил желаемую сумму за встречу. В утвержденную смету мы вписывались.

— Хорошо. Завтра ждем вас, — я назвал точное время и адреса.

— Мимо нас мышь не проскочит, — сказал при расставании Артур. — По мне тут стреляли недавно, и ничего, обошлось.

Настроение с утра мне подпортили коммунисты. Было их тоже двое, но разного пола. Мужик лет шестидесяти в засаленном лапсердаке упорно юлил, не беря на себя конкретных обязательств, и ловко прикрывался коллективным мнением. Дескать, первичная организация должна сначала всё обсудить. Тетка, живо напомнившая мне наш прежний штабной спецконтингент, напирала на необходимость встречи с самим кандидатом. Чтобы не демаскировать позицию, принимал я этих ходоков у Василия Александровича. Офисная обстановка их, по-моему, напрягала.

Наконец, вполне бесплодные консультации завершились. Договорились только о продолжении диалога. Я с облегчением выпроводил обоих из офиса, ощущая при этом, кажется, запах плесени. Но заварить и выпить кофе мне не дали. Затрезвонил мобильный, и по номеру я определил, что это сам кандидат. Поздороваться не удалось.

— Вы совсем идиоты, что ли?! — раздалось в трубке. — Где Дима? Где Алёна?

— Георгий Александрович, что случилось?

— А случилось то, что ни хера не соображаете! Мой сосед, дед старый, еще у озера Хасан воевал, и тот больше вас смыслит!

Легендарное озеро Хасан было, конечно, аргументом.

— Вы какие баннеры развесили?

— Которые вы утвердили, — ответил я.

— Вы что, не могли фотосессии дождаться?

— Да всё обсуждали с вами…

— У меня по сто дел на дню! Что вы мне подсунули, а?

Я деликатно освежил в памяти Макеева последние события.

— Ну, вы мне сделаете кампанию! Стою на этих баннерах, как бедный родственник, хорошо хоть берёзу убрали. Соседи уже смеются. Почему сразу не сказали, что приличного фото нет?

Я напомнил, у кого без толку пролежали все материалы. Макеев бросил трубку.

Алёна позвонила мне через десять минут и с надрывом спросила:

— Алексей Николаевич, кому сдать дела?

— А надо?

— Мне только что звонил Георгий Александрович, — поведала она, — и вы отлично знаете, что он сказал.

— Предполагаю, — заметил я.

— С вашей стороны гадко прикрываться мной, — заявила Алёна.

— Никто и не прикрывался.

— Вы своего добились! — совсем уже патетически провозгласила она.

— Это ваше решение, — спокойно ответил я. — Дела передайте офис-менеджеру.

После чего сам дал отбой.

Кандидат, добравшийся к обеду до нашего штаба, чуть остыл.

— По расклейке есть вопрос, — бухнул он с порога.

— Неужели плохо поработали? — удивился я.

— Берут много за труды.

— Обновлять постоянно придется, обдерут ведь дворники. Сами знаете.

— Свои обновят. Поставь задачу Роману, чуток его ребятам доплатим.

По тону и виду было ясно, что спорить бессмысленно.

— Организация у нас никуда не годная, — едва сняв пальто, вышел на любимое свое обобщение Георгий Александрович. — Илья Валентинович уже встречи проводит.

— Завтра и мы начинаем.

— Я свои первые выборы, считай, один выиграл, — не слушая, поливал дальше мой клиент. — Лариса Критская, помню, за всю прессу отвечала, а я встречи проводил, по три-четыре за день.

Ларису я знал со времен своей журналистской юности. Была она, в самом деле, девушкой бойкой, умной и симпатичной, только имела одну слабость, присущую творческим людям. Эта слабость и вырвала ее из наших общих рядов. Позапрошлым летом я повстречал Критскую и поспешно перешел на другую сторону улицы. Было понятно, что говорить с ней, собственно, уже не о чем. А просто смотреть на человека, доведшего себя до печального состояния, мне всегда больно.

— Сам, сам всюду успевал! — нахваливал себя кандидат. — Народ валом валил!

Наталия, почти не дыша, слушала его повествование о героической эпохе богатырей и кудесников. Андрей не поднимал глаз от документов.

Я решился прервать поток воспоминаний.

— Алёна дела сдала. У вас есть замена?

Макеев осекся.

— Какая замена?

— Алёне.

— Замены сам ищи, — неприветливо ответил он. — Фурсов где?

— Поесть пошел.

— Меньше вам надо о жратве думать. Вернется, скажешь: назначаю его старшим над полевым штабом. Там свой человек нужен.

— А его другие обязанности? — обтекаемо спросил я.