Ничей ее монстр

– Пока что трудно сказать. Но вы не видите им так же, как и левым, несмотря на то, что его состояние можно назвать удовлетворительным. Возможно, повреждения повлекли за собой необратимые последствия и для правого глаза, и нервы уже начали отмирать. Это будет очевидно со временем. Пока что все проверки показывают в обоих глазах стопроцентную слепоту.

– Ясно. Спасибо за честность.

– Я бы рекомендовал госпитализацию для снижения давления и наблюдений. И снизьте физическую активность. Я бы не рекомендовал вам тренировки и спорт. По крайней мере еще несколько лет.

– Ну я пока еще не хочу превращаться в растение или тряпку. Так что с нагрузкой придется моему мозгу смириться или сдохнуть от напряжения. И никакой госпитализации.

– Немного отдыха, лечение и…

– Ваш курорт вернет мне зрение?

– Нет. Но…

– Вот когда найдете способ его вернуть, я с удовольствием лягу в этот санаторий.

Прошел по тротуарной дорожке, размахивая впереди себя тростью и стараясь не вытягивать вперед инстинктивно левую руку. Мне казалось, что это выглядит жалко. Я прятал ее в карман и показушно уверенно двигался в сторону флигеля.

А потом услышал шаги, точнее, хруст гравия.

– Кто здесь?

Прошелся из стороны в сторону тростью. Может, кошка. Иногда они шныряли по двору. Шорох послышался снова. Но уже с другой стороны. Я проигнорировал и пошел вперед и… теперь я точно знал, что за мной кто-то идет или крадется. Резко обернулся, и шаги стихли.

– Я спрашиваю, кто здесь? Не отзовешься — вызову охрану и прикажу стрелять.

– Не надо стлелять. Это я.

Если бы передо мной разверзлась пропасть, я бы удивился намного меньше, чем этому детскому голоску. Словно в аду запели птицы. Словно сквозь треск огня послышалось свежее журчание ручья. Я дернулся всем телом… мне стало не по себе. Как будто мои ночные кошмары ожили и ворвались в мое сознание уже днем.

Он снился мне. Мой нерожденный ребенок. Мой сын. Не знаю почему, но мне снился именно мальчик. Я слышал детский плач, иногда гнался за этим плачем по лесу и видел вдалеке силуэт ребенка. Последний раз мне приснилось, как я бегу босиком по разбитым стеклам за ним, а он смеется и петляет за деревьями. В моем сне ему лет пять. И я точно знаю, что впереди есть озеро и оно глубокое. Бегу за ребенком, кричу что-то, но не слышу собственного голоса, зато слышу его крик: «Папаааа, спаси меня…. Спаси меня…». А когда слышится всплеск воды, меня накрывает паникой, и я бегу все быстрее, ветки бьют меня по глазам, и я точно знаю, что их расцарапало и выдрало, и по моему лицу течет кровь. Подбегаю к берегу, я уже совершенно слеп, меня разрывает от боли… и слышу голос детский, он звучит в моей голове, он разламывает мои мозги таким адским страданием, что кажется моя черепная коробка треснет по швам: «Ты не спас… это ты убил меня. Ты убил… меня и маму… тыыыыыыыыы… папаааа…. тыыыы».

Вздрогнул всем телом, потому что мне показалось, что голос из моих кошмаров вдруг проявился наяву, и у меня на лбу выступил холодный пот.

– А можно потлогать твою палку?

Я опешил совершенно и протянул ему трость.

– Ух тыыыы. Как Солвиголова.

Тряхнул головой. Это не кошмар, и все происходит наяву. В доме чей-то ребенок. Скорее всего, прислуги. Мне не кажется, и я не сошел с ума

– Кто такой Сорвиголова? И ты откуда взялся здесь? – спросил хрипло, чувствуя, как дрожит все тело от напряжения.

– Я – Волчонок. Я с мамой плиехал.

– Кто твоя мама?

– Мама Таня, а еще ее баба Устя называет Се….

– Со мной приехал!

Услышал ее голос, и перед глазами появилось лицо Девочки. Вот так просто появилось, и все. Как будто это она говорит… а не какая-то деревенская девка, которая приносит мне завтраки и моет туалеты в моем доме. Черт меня раздери, какая связь? Почему лицо Есении? Почему в сочетании с ней, а не с кем-то другим?