Ничей ее монстр

ГЛАВА 9

Идти пришлось в темноте с фонариком с Волчонком на руках и рюкзаком на спине. Малыш сонный какое-то время сам шел, а потом хныкать начал и на руки просится. Пробирались с перерывами я совершенно из сил выбилась. Устала неимоверно. Руки отваливались и ноги, фонарик приходилось то в зубах нести, то наощупь пробираться. Мы дошли с рассветом. Хутор только назывался хутором. Деревня, где жила Устинья была намного меньше. Хутор напоминал районный центр, как и тот в котором я работала. Я глянула на бумажку с адресом и поправила спящего Волчонка, уже не чувствуя рук, дошла до остановки и со стоном упала на скамейку. Это было невероятное счастье просто сесть. И вытянуть зудящие ноги. До первого автобуса еще около получаса ждать. Как раз отдохну немного. Тяжело выдохнула и бросила взгляд на газету, лежащую на скамейке, она чуть промокла от росы и прилипла к сидению.

Я отодрала ее и поднесла к глазам, но буквы от усталости буквально расплывались перед глазами. Медленно выдохнула, удерживая одной рукой Гришу, а второй перевернула первую страницу газеты. Спать пока нельзя. Посплю в автобусе. Взгляд не фокусировался на буквах и словах, я скорее смотрела картинки и боролась со сном.

В голове еще не укладывались все масштабы происходящего. Я осталась без работы, без жилья и без поддержки Устиньи. Я снова совершенно одна. НЕ ОДНА! Тут же одернула себя. С Волчонком. Но ведь его надо кормить, одевать. Боже! Почему со мной вечно что-то происходит? Почему я не могу жить как нормальные люди? Продолжая листать страницы, я машинально перебирала волосики сына и меня это успокаивало. Теперь я даже не представляла, как раньше его у меня не было. Моего маленького счастья и смысла жизни. Как я вообще прожила столько времени совершенно одна.

Теперь я с ужасом думала о том, что его могло и не быть. Что его могли убить внутри меня и отобрать. И былое ощущение дикого страха вперемешку с яростью накатывало ледяными волнами. И вдруг меня словно подбросило на месте, я сильно придавила к себе сына и замерла. Волнение поднималось от кончиков пальцев к макушке, заставляя холодеть затылок, вызывая ворох мурашек по всему телу и бешеное сердцебиение. Я увидела лицо Барского почти на всю страницу. И мне этого хватило, чтобы рука с газетой начала дрожать, а потом эта дрожь прокатилась по всему телу. Я не могла отвести от него взгляд. Не могла даже сглотнуть или пошевелиться. Никаких пяти лет. Ничего не было. Время не имеет никакого значения. ОН существует для меня вне времени и пространства, он причиняет мне боль вне времени и пространства, он сводит меня с ума… Вот так на каком-то влажном снимке из газеты, и я не просто в прошлом. Нет никакого прошлого. И больно так словно все было только что, минуту, секунду назад.

«— С Днем рождения, Лиса! С настоящим! Одевайся — мы едем отмечать.

У меня почему-то запершило в горле, и я подняла на него взгляд, чувствуя, как саднит в груди, как хочется что-то закричать и нет возможности даже вдохнуть. Протянул мне пакет.

— На, вот это тоже тебе. Я внизу подожду.

Тяжело дыша, смотрю ему в глаза и понять не могу — мне все еще сон снится или это на самом деле происходит.

— Что-то не так, Есения?

— Не знаю.

— Цветы не нравятся?

— Не знаю.

Так же тихо ответила я, а он протянул мне корзину.

— Я не знал, какие ты любишь, и купил вот такое ассорти. Если не угодил, то по дороге купим другие. А эти выбросим.

— Нет! — вскрикнула я и отобрала у него корзину. — Мне нравятся… я просто… мне просто никогда не дарили».

Пронеслось перед глазами и дышать стало больно, а я все смотрю на его лицо, на глаза светло-голубые и на взгляд, словно он смотрит куда-то очень далеко, куда-то вне камеры и вне пространства. До боли захотелось увидеть его глаза по-настоящему. Увидеть, посмотреть в них, запах его ядовитый носом втянуть и застонать даже сейчас вслух, содрогаясь от боли, от этих непрошено болезненных воспоминаний.

«— Я не знаю, кто я вам… а вы знаете?

Чуть прищурился, продолжая смотреть на меня и поглаживать большим пальцем мой подбородок. И мне начало казаться, что кипяток теперь в воздухе и каждый вдох обжигает мне гортань.

— Не знаю, — ответил так же тихо, — но я с этим разберусь в ближайшее время. Ты бы хоть спасибо научилась говорить.

Я не знаю, зачем это сделала, я прижала его руку к своей щеке.

— Спасибо…

А потом потянулась, чтобы поцеловать его в щеку, а он вдруг как-то резко дернулся, и я ткнулась губами ему в губы. Все тело пронизало таким острым разрядом электричества, что я чуть не застонала. Горячие сильные ладони тут же схватили меня за талию и до боли сдавили, а потом с такой силой отшвырнули назад, что я влетела спиной в стол и, тяжело дыша, уставалась на него расширенными глазами.

— Еще раз так сделаешь, я тебя убью!»

Судорожно выдохнула «И убил… морально ты меня уничтожил» и перевела взгляд на вторую страницу и тут же со свистом втянула воздух. Меня парализовало и все конечности свело судорогой. Я перечитала заголовок, написанный крупными буквами несколько раз, но так и не могла поверить написанному.

«БЫЛ МЭРОМ СТАЛ НИКЕМ!