Ничейной земли не бывает

Многие штабные офицеры уже побывали на местности, мысленно продумали возможные варианты боя, определили места расположения позиций для своих подразделений, выбрали места для командных и наблюдательных пунктов. Командир дивизии кое с кем из них встречался и разговаривал. Тех же, кто непосредственно не занимался этими вопросами, он просил не вмешиваться.

День выдался какой-то бесцветный, серый. Такие дни генерал Вернер не любил, потому что солдатам действовать при подобной погоде очень трудно. Для учений, считал Вернер, нужна хорошая, солнечная погода, небольшой ветер или умеренный мороз. Однако погоду не спланируешь, значит, солдаты должны учиться действовать при любой, даже самой неблагоприятной погоде.

Пока еще кругом стояла тишина. Голоса доносились только из бронированной машины командира дивизии, в которой работал полковник Бредов, ответственный за планирование и проведение форсирования водной преграды. Вместе с радистами и офицерами оперативной группы он принимал донесения о продвижении полков в район переправы и внимательно следил за тем, чтобы все шло по плану.

На вершине холма рос большой куст терновника, который сейчас отгораживал КП командира дивизии от его машины, стоявшей на обратном склоне. Почки терновника уже лопнули, и показались белые как снег цветочки, которые всегда предшествуют появлению листвы.

В юности Вернер каждый год собирал осенью ягоды терновника, отчего руки у него по локти были расцарапаны шипами. Ему нравился кисловатый вкус этих терпких ягод. Целыми корзинами приносил он их домой, и отец по собственному рецепту готовил домашнее вино. И до сих пор в некоторых районах Силезии можно попробовать вино из терновника.

Из командирской машины вдруг послышались громкие выкрики. Вернер отчетливо разобрал, как кто-то возбужденно восклицал: «Повторите! Повторите еще раз!»

Выйдя с КП, он подошел к машине и забрался в нее, Полковник Бредов, увидев генерала, встал, снял наушники, кинул их радисту и подошел к карте. Он доложил комдиву, что передовые подразделения дивизии, которые должны были первыми выйти к реке и переправиться на противоположный берег в целях захвата там плацдарма, неожиданно натолкнулись на дороге на завал и теперь вынуждены искать обход, на что, по-видимому, уйдет довольно много времени.

Полковник Бредов работал спокойно. Опершись обеими руками на карту, он быстро составил новый передовой отряд из подразделений, которые были в состоянии выйти на берег реки точно в установленное время. Спустя несколько минут командиры этих подразделений по радио были извещены об изменении обстановки и, получив новый приказ, приступили к его исполнению. Выйдя к реке, они должны были сосредоточиться на участке переправы, а затем форсировать водную преграду.

О том, что сейчас делалось на маршрутах движения частей, Вернер уже знал. Маршевым колоннам пришлось изменить направление и скорость движения. Артиллерийские батареи и мотопехота, танки и подразделение связи, которые вошли в состав нового передового отряда, должны были обогнать двигавшиеся по дорогам колонны. Сделать это трудно, так как не всем командирам сообщили о происшедших переменах, и те из них, кто ничего об этом не знает, будут строго выполнять то, что им было, приказано ранее, и вряд ли уступят дорогу. Командиры же подразделений, вошедшие в передовой отряд, должны в указанное время прибыть к реке, преодолев любые препятствия. От этого во многом зависел общий успех операции.

Однако, несмотря на всю сложность таких перестроек, генерал Вернер особенно не беспокоился. Полковник Бредов действовал энергично, с воодушевлением. В его руках находились все рычаги управления, и он приводил ими в движение огромные массы людей и боевой техники, направляющиеся к реке.

Плохих и недостаточно инициативных офицеров в дивизии Вернера не было. Все офицеры были хорошо подготовлены как в политическом, так и в военном отношении. Правда, среди них были малоопытные командиры, не очень уверенные в себе. Попадались и довольно медлительные. Встречались, конечно, и такие, кто больше всего беспокоился о собственной карьере, наградах и продвижении по службе. И в обстановке реальных боевых действий подобные офицеры могли нанести большой ущерб общему успеху и даже поставить под угрозу жизнь сотен солдат.