Ничейной земли не бывает

Разрешая подобного рода конфликты, генерал Вернер опирался на собственный опыт, которого у него было предостаточно. Конкретная ситуация всегда подскажет, к какому средству следует прибегнуть. Шанцу и офицерам, подобным ему, генерал всегда доверял. Подполковник же Кристиан, как обычно, думал только о себе или вообще ни о чем не думал. Когда Кристиан увидел оставленное на бруствере окопа, никем не охраняемое оружие, он, вероятно, сразу же вспомнил об уставных положениях и счел, что поступает в строгом соответствии с ними. А Бредов? Утром полковник рассказывал о случившемся так, как будто это произошло в офицерской палатке, у него на глазах, а не на позиции роты.

Посмотрев на Шанца, генерал сразу же заметил, что вид у полковника такой, будто он только что проснулся. Генерал молча пожал ему руку и почувствовал, как она слегка дрогнула. Не выпуская руки Шанца, Вернер повернул ее ладонью кверху и заметил свежие волдыри.

Перехватив любопытный взгляд генерала, Карл усмехнулся и сказал:

— Как говорят, принимал непосредственное участие в дооборудовании позиции в инженерном отношении.

Генерал молча кивнул. Он и без того уже знал, что Шанц ночью помогал солдатам отрывать окопы. Вернеру нравился этот человек, нравился по многим причинам, и не в последнюю очередь тем, что, часто бывая в частях, он как бы случайно всегда оказывался на самых важных и ответственных участках.

Вернер вполне допускал, что столь успешное продвижение частей дивизии на сегодняшнем этапе учений не обошлось без вмешательства Шанца. «Солдатское радио», можно сказать, молниеносно разнесло по подразделениям весть о пропаже автоматов, а вслед за тем и о том, как и кем они были найдены. Генерал даже предполагал, что в громкое и протяжное «ура», с которым солдаты бросились в атаку, среди сотен других голосов вплелся и голос Шанца, который вполне мог оказаться в первом эшелоне наступавших. Он даже мог первым крикнуть это «ура». Сначала его подхватили те, кто находился поблизости от полковника, а затем оно разрослось в широкое, громогласное «ура», докатившееся до позиций «противника».

Вернер и Шанц прошли мимо офицеров.

— Ты, случайно, не знаешь, кто первым закричал сегодня «ура»? — как бы между прочим поинтересовался генерал.

Шанц покачал головой и сказал:

— Пока нет, но вечером буду знать.

— В принципе это не столь важно, — заметил Вернер.

И Шанц согласился с комдивом. Первым крикнуть «ура» мог и солдат, и унтер-офицер, и кто-нибудь из офицеров. Крикнул, подгоняемый чувством радости, что они уже недалеко от цели и она вполне достижима. А может быть, кто-то вдруг почувствовал, что силы у него на исходе да и другим, судя по всему, нисколько не легче, вот он и крикнул, чтобы подбодрить и воодушевить себя и других. А сейчас было действительно не столь важно, кто крикнул первым, важно то, что крикнул и всколыхнул других.

Дым от разрывов и стрельбы превратился в тяжелый сизый туман, сквозь который с трудом просматривались контуры танков и бронетранспортеров. Зато реку было видно хорошо, так как течение отгоняло сизую пелену дыма в сторону. Понтонеры уже заканчивали наведение переправы. Еще несколько понтонов — и мостовики зацепились за вражеский берег. А через минуту по понтонному мосту пошла первая машина. Это был большегрузный советский автомобиль, один из многих, на которых к берегу реки доставляли части понтонов.

Как только грузовик въехал на мост, генерал Вернер снова засек время. В этот момент к нему подошел генерал-полковник Беляев и, взяв из рук Вернера часы, сверил со своими. Покачав головой, он посмотрел на переправу, по которой пошел первый танк, снял папаху и провел рукой по седым волосам. Другой рукой, с папахой, он несколько раз похлопал себя по бедру и громко выкрикнул чье-то имя.

К генералу подбежал молодой лейтенант, с копной черных волос, держа в руке небольшой чемоданчик. Потом лейтенант открыл его и придвинул поближе к генералу. Беляев достал из чемоданчика термос с кофе и несколько стаканчиков из толстого стекла и подал один из них генералу Вернеру, другой — генерал-лейтенанту Клинкману, третий взял себе, а пять остальных роздал офицерам. Открутив колпачок термоса и вынув пробку, генерал разлил кофе по стаканчикам, рассказывая при этом, что в войну он служил в инженерном полку в армии генерала Чуйкова, ставшего впоследствии маршалом. Их легендарная армия прошла с боями длинный и нелегкий путь от Сталинграда до Берлина. Немало славных побед было одержано на этом пути, немало чарок поднято и выпито по их поводу. Правда, пили тогда не из современной посуды, а из простых алюминиевых стопок, но водка была отменной.

И, подняв свой стаканчик, генерал Беляев улыбнулся Вернеру и сказал:

— А мы с вами, генерал, давайте выпьем за мост и за наших славных солдат горячего кофе!

Через десять минут генерал Беляев вместе с сопровождающими переправлялся на противоположный берег. За его машиной ехали еще пять машин. Генерал высунулся из окна и что-то крикнул солдатам, а они моментально прореагировали на слова генерала и откозыряли ему, а некоторые даже помахали рукой.