Ничейной земли не бывает

И Виттенбек рассказал полковнику, как наблюдал за Фридерикой еще тогда, когда она не знала его. Он обратил на нее внимание в начале ноября, когда во второй раз зашел вечером в кафе. За одним из столиков сидела компания из шести человек — все ефрейторы, они отмечали повышение. Чем дольше они пребывали в кафе, тем шумнее себя вели. В тот же вечер в кафе сидел капитан из их роты. Решив утихомирить ребят, он поднялся со своего места и направился к их столику. Одновременно к столику ефрейторов подошла и Фридерика и жестами попросила капитана не вмешиваться. Посмотрев на поднос, на котором стояло шесть бокалов с лимонадом и шесть чашек кофе, капитан вернулся за свой столик. Как только Фридерика поставила поднос на край столика, компания замолчала. Фридерика с улыбкой расставила бокалы и чашки. Двое ефрейторов сразу же потянулись за чашками, трое молча уставились на них, а шестой демонстративно отодвинул чашку и направился к Фридерике:

— То, что вы принесли, я вообще не заказывал. Пожалуйста, унесите… Я хочу… Я требую…

— Ты будешь пить то, что я принесла, или же вообще ничего не получишь, — проговорила она, взяла строптивого ефрейтора за руку и усадила на место. Ефрейтор хотел было встать, но она положила ему руки на плечи и снова усадила со словами: — Или ты хочешь рассердить меня?

Ефрейтор часто-часто заморгал и, покачав головой, пододвинул к себе чашку с кофе. Фридерика же по-дружески, легонько шлепнула его по затылку и, улыбнувшись, ушла. Солдаты всегда повиновались ей.

За столиками Фридерики обычно полно посетителей. Те, кто приходит с опозданием, очень сожалеют, что не попали за ее столик. Едва освобождается место, как его сразу же занимает кто-нибудь из ее постоянных клиентов. На столиках Фридерики никогда не стоит грязная посуда, пепельницы пусты, а скатерти — чище, чем у других официанток.

Виттенбек не раз замечал, что посетители, которых обслуживает Фридерика, часа по два не беспокоят ее, потому что она сразу выполняет все их просьбы, ничего не забывает и все подает вовремя. Чаевых она никогда не берет, а сдачу сдает до последнего пфеннига. Обслуживает она всех одинаково, не отдавая предпочтения никому, независимо от воинского звания или внешнего вида.

Иногда ее приглашают потанцевать, и она соглашается, но приглашения принимает далеко не все. С одним и тем же солдатом она редко танцует два танца подряд, а те, кому она отказывает, не сердятся на нее.

— Я думаю, — продолжал Виттенбек, — что за ее столики садились бы, даже если бы она подавала только содовую и сок. Объяснить такую популярность Фридерики можно только тем, что своим видом она хорошо действует на солдат. Я вполне допускаю, что кое-кто из ее постоянных посетителей и в кафе-то ходят только для того, чтобы посмотреть на нее, хоть немного поговорить, а уж если и потанцевать удастся, тогда вообще можно считать себя счастливчиком.

Снаружи послышались шаги. Кто-то прошел мимо палатки.

Шанц не мог припомнить, чтобы кто-нибудь так тепло говорил о Фридерике. А если и говорили, то, наверное, много лет назад. Поэтому столь благожелательный отзыв о дочери очень порадовал его.

Оказалось, что майор Виттенбек знал о ней очень много, даже больше того, что было известно самому Шанцу. И хотя майор познакомился с Фридерикой всего полгода назад, он, судя по всему, подолгу наблюдал за ней. И потом, рассказывая о девушке, Виттенбек волей-неволей рассказывал о себе.

Шанц снова задумался над тем, почему дочь забрала у него половинку фотографии. Возможно, она хотела поговорить с майором сама и потому освободила отца от столь деликатного поручения. А может быть, она просто не была уверена в своем чувстве? Вполне допустимо, что сначала она поддалась настроению, почувствовала благодарность к Виттенбеку за то, что он пригласил ее танцевать, когда ни у одного из мужчин не хватило на это мужества. А может, Фридерике льстило, что майор женат? Как бы там ни было, искать причины ее поведения не имело смысла. Забрав карточку, дочь как бы заставила отца молчать, и он молчал.

Позвонив домой и узнав, что Стефан там не появлялся, Фридерика положила трубку и устало опустилась на кровать, Несколько минут назад она вошла в номер гостиницы и, не снимая пальто, принялась звонить матери. Более часа она обходила все помещения аэровокзала, не забыла заглянуть в самые далекие закутки, но Стефана так и не нашла. В справочном бюро ей сказали, что самолет в Лондон вылетел по расписанию. Тогда она пошла в гостиницу при аэровокзале и попросила номер.

В комнате было тепло, но Фридерику била легкая дрожь. Она чего-то боялась, однако не могла понять, чего именно. Внезапно ей захотелось оказаться возле отца, услышать его голос: «Ну, как дела?»

И вдруг она поняла, чего так боялась. Вскочив с кровати, она подбежала к окну и прижалась лбом к холодному стеклу. Ни один человек на свете не мог бы объяснить ей, что произошло со Стефаном. «А вдруг он, движимый жаждой приключений, решил податься за границу? Если это случится, отец будет очень огорчен. Мало ему неприятностей, так еще и это…»