Ничьи котята

Второй корпус катамарана едва просматривался за надстройками. Палубу захламляли бухты троса и какие-то тюки. Вдоль борта на талях висели зачехленные шлюпки и какая-то странная покрытая брезентом цилиндрическая конструкция. Экипажа не наблюдалось, но из открытого люка, куда уходили тросы подъемного крана, доносились приглушенные лязгающие звуки и невнятные голоса. Похоже, там что-то разгружали. Над палубой носились чайки и серебрянки — вероятно, ожидали подачек, в процессе ожидания не упуская случая нагадить на палубу. Чтобы опробовать свой, как его обозвал Дзинтон, полуэффектор, Саматта толчком шокера сбил одну из чаек легким направленным ударом, и птица, выправившись у самого пирса и возмущенно ругаясь, улетела куда-то за пакгаузы. Вероятно, жаловаться товаркам на внезапные порывы нахального ветра. Бывший капитан усмехнулся. Определенно, подаренная Дзинтоном способность бить на расстоянии усилием воли — крайне полезная штука. Пусть и не полноценный эффектор, как у детей, но все-таки кое-что. Если правильно попасть по корпусу или в челюсть, то долгая отключка противнику гарантируется. Не убить бы только кого ненароком — как-то не слишком хочется узнавать, что в толковании Демиурга означает «мне было бы неприятно». Так что для начала нужно как следует освоить новую способность…

По металлу застучали каблуки, и из надстройки вынырнул сухощавый мужчина. Пока он стремительно шагал по палубе, Саматта успел как следует его разглядеть. Лет шестьдесят с заметным хвостиком, о которых свидетельствовали седые волосы и изборожденное морщинами лицо, ничуть не лежали грузом на его плечах. Длинные ноги быстро несли сухощавое тело. Майка открывала руки и плечи, на которых перекатывались вполне неплохие мускулы, а на шее и облепляемой тонкой материей животе не замечалось ни грамма лишнего жира. Определенно, дядька следил за своей физической формой не хуже некоторых спортсменов.

— Ты искал меня, господин? — спросил мужчина, подойдя вплотную и с интересом рассматривая Саматту. — Я — профессор Бун Юбэда, начальник нашего плавучего бардака.

— Я Саматта Касарий, — автоматически представился Саматта. — Рад знакомству, господин профессор, прошу благосклонности.

Он постарался ничем не выдать своей растерянности. По его представлениям профессор, заведующий кафедрой средневековой истории в Оканакском университете, должен выглядеть куда как представительнее. И уж точно ему незачем заниматься загрузкой судна в качестве простого грузчика, о чем недвусмысленно свидетельствовали грязные полосы и пятна на майке, шортах и мускулистых бедрах.

— Радость взаимна, благосклонность пожалована, молодой господин Саматта. Постой… не о тебе ли писал господин Дзинтон?

— Господин Дзинтон порекомендовал мне обратиться к тебе, господин Бун, чтобы предоставить на время данной экспедиции услуги инструктора-аквалангиста. Да, вероятно, он писал именно обо мне.

— Замечательно! — воскликнул профессор, кланяясь куда ниже, чем требовал этикет. — Просто замечательно! Наш прежний инструктор заболел — представляешь, он умудрился простыть по летней жаре! — а у меня на руках пятеро стажеров, которые раньше акваланга в глаза не видели. Я уже начал отчаиваться.

— Простыл? — подозрительно спросил Саматта. Интересно, а не приложил ли к делу руку, или что у него там, некий знакомый ему Демиург? — Печально слышать, господин.

— Да-да, — отмахнулся профессор. — Честно говоря, он мне совсем не нравится, но контракт с ним подписан на год, а формальных оснований для расторжения нет. На сей раз у нас совсем короткая вылазка, всего на шесть-семь дней, максимум на неделю: судно опробуется после ремонта — в прошлом году рулевой умудрился посадить корпус на скалу и основательно пропороть ему брюхо. Заодно проводим предварительную разведку площадки и присматриваемся к студентам-практикантам. Так что, надеюсь, мы не слишком нарушим твои планы на будущее. Однако могу я осведомиться о твоем опыте?

— Я капитан войск специального назначения. Бывший, — уточнил Саматта. — Хорошо знаком с армейскими моделями аквалангов серий «АГАГА» и «Скат». В теории довольно неплохо разбираюсь в гражданских моделях — «Окунь», «ТАБУРУ» десятой и двадцатой серий и тому подобных, хотя на практике с ними не работал. Подводный опыт — около полутора сотен часов на глубинах до пятнадцати саженей.

— Превосходно! — расцвел профессор. — У нас как раз пятнадцатые «Скаты». Наш меценат, похоже, имеет неплохие связи с военным ведомством, так что армейского оборудования у нас хватает, пусть и не самого нового. Прости, ты сказал «бывший капитан»?

— Да. Уволен за излишнюю самостоятельность. — Вдаваться в детали Саматте не хотелось, и он понадеялся, что профессор не станет требовать подробностей.